Волчица и пряности. Том I

— Правда? — И после того, как Холо кивнула, сердито дёрнув узкими плечами, он перевёл взгляд на её тонкие руки — пальцы так сильно стиснули шкурку, что побелели костяшки.

— Долго я пробыла в этой деревне — столько лет, сколько волосков у меня в хвосте. Заботилась о хлебе и, хотя дело было мне в радость лишь поначалу, никогда не опускала рук, пусть потом всё и опротивело. Потому что когда-то давно я дала слово юноше из той деревни: пообещала, что под моим присмотром хлеб будет расти хорошо. И держала своё слово до конца.

Глядя в сторону, Холо едва ли не кричала, — видно, не осталось сил держать в себе. Совсем недавно речь её лилась легко, теперь же девушка хватала ртом воздух, пытаясь продолжить начатое, но, запнувшись, сразу же умолкала.

— Мне, волчице, живущей в хлебе, нет равных, когда дело касается того, что растёт из земли. Слово я сдержала: на поля деревни теперь любо-дорого смотреть. Только изредка приходилось урожай подпортить — просто так из земли соки не выжмешь, чем-то нужно поступиться. Но отсюда и пошла среди крестьян молва, что скудные урожаи — моя блажь. А в последние годы совсем невыносимо стало, даже надумала уйти из деревни. Так что с меня больше нет спроса, свой долг я выполнила с лихвой.

Лоуренс догадывался, на что сердилась Холо. Несколько лет назад деревню получил граф Эрендотт. С тех пор, говорят, поля Пасроэ обрабатывают по-новому, как в развитых странах южных краёв, и урожай растёт. Вот Холо, наверное, и решила, что в ней больше нет нужды. Кроме того, с недавнего времени и о боге, которому поклоняется Церковь, разное говорят, ходит даже молва, что его не существует. Подобная участь могла выпасть и на долю деревенской богини.

— В деревне так и будут собирать богатый урожай. Одно печально: раз в несколько лет ждать им страшного голода, и всё из-за того, что они сейчас творят. Но справятся, сил у них хватит. Я им здесь уже не нужна, совсем не нужна. А уж они-то мне — и подавно!

Выпалив эти слова, Холо судорожно выдохнула и упала на меха, как подкошенная. Она свернулась калачиком, дёрнула на себя шкурку и зарылась в неё лицом.

По одной макушке не скажешь, плакала ли девушка, но Лоуренс так и видел перед собой красные от слёз глаза. Он озадаченно почесал затылок, окинул взглядом узкие плечи и волчьи уши.

То она держит себя с горделивостью, достойной богини, то вспылит, как маленькая девочка. Он совершенно растерялся, однако чувствовал, что молчать нельзя, поэтому решил повернуть разговор в другое русло:

— Хорошо, пока поверю тебе на слово...

— Я что, по-твоему, неправду говорю?! — Холо вскинула голову.

Внезапный отпор привёл Лоуренса в замешательство, но она, кажется, уже поняла, что погорячилась, и, чуть помолчав, буркнула: «Извини», а затем вновь уткнулась лицом в шкурку.

— Вижу, ты и правда в обиде на местных жителей. Ну уйдёшь ты отсюда, а знаешь хоть, куда отправиться?

Холо молчала, но уши её шевельнулись, значит, вопрос был услышан, и оставалось лишь терпеливо ждать ответа. В конце концов, она выплеснула всё, что накопилось на сердце, и теперь, наверное, ей было неловко встретиться с ним глазами.

«Очаровательно, — подумал Лоуренс. — Если так, то очаровательно».

Похоже, он угадал: когда Холо всё же обернулась, на её красивом лице отразилось смущение, взгляд уткнулся в угол телеги.

— На север.

— На север?

Девушка кивнула, а потом вдруг подняла голову и уставилась куда-то вдаль. Лоуренс сразу догадался, что смотрела она в сторону севера.

— На родную землю, в Йойс. Сколько лет прошло, и не счесть. Домой хочется.

Слова о родной земле растревожили Лоуренса, и он невольно бросил взгляд на Холо. Помнится, сам торговец уезжал на заработки так, будто порывал все связи с домом и родными местами, и с тех пор ни разу там не бывал.

Деревня его была маленькой, бедной, жилось там плохо, а всё же, бывает, сидит он на козлах, и одиночество настолько одолеет, что с тоской и сожалением вспоминаются те времена.

А Холо (если она и правда та самая волчица из преданий)... Выходит, она не один век провела вдали от родины, а теперь встречает здесь только пренебрежение. Любой на её месте затосковал бы по дому.

— Только мне бы хотелось чуть-чуть побродить по свету, раз уж я в чужих краях. Да и мир, видно, успел измениться, ведь столько лет прошло. Узнать бы его получше. — Тут Холо обернулась, на лице её не осталось и следа от прежнего смятения. — Если не поедешь в деревню отдавать сноп, если не отведёшь меня к служителям церкви, окажи такую милость. Ты ведь странствующий торговец и вечно в дороге?

Лёгкая улыбка играла на губах девушки. Послушать её, так Лоуренс ни за что не обманет ожиданий, уж она-то знает. Но отличилась Холо и проницательностью, потому просьба будто исходила от старого друга, а не от незнакомой красавицы. И хотя до сих пор оставалось неясным, настоящая она волчица или самозванка, одно можно было сказать наверняка: люди, замыслившие недоброе, ведут себя иначе. Вдобавок ко всему разговор с ней доставил ему несказанное удовольствие.