Волчица и пряности. Том II

Она тряслась, согнувшись пополам и ухватившись за живот. Сколько бы Холо ни пыталась подавить смех, ей не удавалось сдержаться, и она всё хохотала и хохотала. Её лицо стало совершенно красным, Волчица повалилась в кучу доспехов и хохотала громко и безумно. Сначала они смеялись вместе, но, наблюдая за её бурной реакцией, Лоуренс неизбежно мрачнел. Всегда приглаженная шерсть хвоста растрепалась, он метался из стороны в сторону и бился о дно телеги, словно прося пощады.

— Эй! Это слишком! — Смех уже не был таким приятным. — Чёрт!

Лоуренс ещё раз поднёс флягу к губам. Он пожалел, что произнёс подхваченную у барда фразу. Ему как будто хотелось проглотить вместе с водой злость и стыд, терзавшие его.

— Ха-ха! Ах, насмешил! Ха-ха!

— Ты довольна? — спросил он со вздохом, наблюдая, как далеко на горизонте заходит солнце. Может, он и был неправ, но ему совсем не хотелось смотреть на Холо.

— Да уж, припас же ты козырь!

Боковым зрением он заметил, что Холо, устроившись на куче доспехов, глядела в его сторону. Бурный хохот утомил её: она так тяжело дышала, словно до этого бежала изо всех сил.

— Ну, я рад, что тебе снова весело.

Пусть Холо и говорила, что не любит пастухов, её злоба не объяснялась только этим. Едва ли она в самом деле ревновала из-за их с Норой приятной беседы. Также маловероятно и то, что у неё совсем не было возможности причесать свой хвост. Он уж было подумал, что Холо стесняется, но, вспомнив их первую встречу, решил, что это абсолютно невозможно.

— Весело?

Пока Волчица хохотала, её ушки выбрались на свет и чуть подрагивали. Холо вопросительно смотрела на Лоуренса. В её глазах стояли слёзы, выступившие от смеха. Смотрела, словно увидела нечто странное.

— Ты ведь была недовольна? Из-за того, что не могла причесать хвост.

— А-а-а… — вспомнила она. — Так и есть.

После этих слов она наконец успокоилась. Холо привстала было на куче доспехов, но упала обратно и утёрла слёзы. Увидев реакцию Лоуренса, Волчица будто и позабыла о своём дурном настроении. Похоже, возможность причесать хвост её совсем не занимала. Это был лишь предлог, чтобы показать раздражение, но истинная причина крылась в чём-то другом.

— С этим уже ничего не поделаешь. — Кончик хвоста легонько похлопывал по дну телеги. — Из-за твоей шутки я так смеялась! Выглядела преглупо, — вспомнив, она снова захихикала, а потом вдруг выглянула из телеги. — Девчонка там не замёрзнет?

Тут Лоуренс опомнился. Солнце уже почти закатилось, и на востоке небо отливало ультрамарином. Лучше бы поскорее разжечь костёр. Он слышал, что пастухи обычно не разводят огонь, потому что им нужно следить за овцами и догонять их, если те станут разбредаться, а вовсе не из-за того, что холод им не вредит. Размышляя так и глядя на одинокую фигурку Норы, свернувшуюся на траве, Лоуренс вдруг почувствовал что-то у своего рта. Оказалось, Холо суёт ему вяленое мясо.

— За то, что рассмешил.

— Всего один кусочек вяленого мяса? За такой-то хохот?

— Не хочешь?

Ему было немного неловко, но она задорно засмеялась, и он всё же решил принять этот кусочек. Но его зубы поймали только воздух: Холо резко отдёрнула руку. Если станешь отвечать вот так хихикающей Волчице, проиграешь. Он решил просто проигнорировать её ребячество. Вдруг Лоуренс подумал: если сейчас они не разведут огонь, им придётся, ёжась от холода, есть остывшую пищу. Он хотел было выпрыгнуть из телеги, но Холо схватила его за одежду и придвинулась к нему. Сердце Лоуренса учащённо забилось. В капельках слёз на её ресницах играл багряный отсвет заходящего солнца.

— Я тут подумала, что иногда неплохо бы и сырой баранины поесть. Что скажешь?

Когда она это произнесла, меж губ показались клыки, а в темноте вдруг раздалось печальное блеянье. Её слова уже не казались шуткой. Всё-таки Холо — настоящий волк. Как бы намекая, что шутка не удалась, он похлопал её по голове и выпрыгнул из телеги. Холо надула губы, а потом с лёгкой улыбкой протянула ему дрова и охапку соломы.

Действие 3