Волчица и пряности. Том IV

В толпе сельчан послышались удивлённые возгласы: видимо, староста умолчал об этом, чтобы избежать паники в деревне.

— Здесь я могу предложить вот что, — тут же добавил Лоуренс, не давая местным наброситься на Линдотта с кулаками.

— Что… что же?

— В общем-то, всё довольно просто. Не могли бы вы попросить у епископа Бана бумагу с его печатью на рожь Терэо?

Лоуренс видел, что Линдотт отчаянно пытается разгадать его замысел, но знал, что вряд ли торговцу мукой это удастся.

— Если вы желаете продать рожь кому-то ещё, то… советую не возлагать надежд…

— С чего бы?!

Линдотт опасливо втянул голову в плечи, услышав восклицание хлебопекаря, но вынужденно признался:

— С… с того, что нынче урожай везде выдался богатый, ржи вокруг больше, чем нужно. Деревни страдают от излишков зерна, которые не могут сбыть. Мы и сами закупались в ущерб себе, чтобы сохранить доверие наших поставщиков.

Кроме того, эту рожь уже вернули продавцу, хоть и по навету. Торговцы не горят желанием такое покупать.

— Пусть так, нас устраивает. Ну что, прислушаетесь к нашей просьбе?

Линдотт с мольбой посмотрел на Лоуренса, а затем медленно кивнул.

Взгляд у торговца мукой был такой, будто тот взывал к Богу о помощи, но тогда удивительная вышла бы картина: прихожанин молил Бога о том, чтобы не случилось чуда.

— Если вы просите лишь этого… то, пожалуй, ему не составит труда… — сказал Линдотт.

— Тогда ещё кое-что.

— А?

— Видите ли, я опасаюсь, что жители Энберга недобро примут мою торговлю. Мне нужен союзник в вашем лице.

Казалось, Линдотта осенило:

— А, неужели вы собираетесь испечь хлеб?

— Жаль, конечно, но нет. Боюсь, что хлебопекари нам не позволят. Я прав?

Мясистый двойной подбородок заколыхался, мешая его хозяину кивнуть со всем воодушевлением. Впрочем, Линдотт отчасти угадал замысел Лоуренса.

— Также я прошу предоставить деревне отсрочку. Долг будет оплачен после того, как торговля пойдёт бойко.

— Но чем же вы…

— Разумеется, я прошу не безвозмездно. Взамен предлагаю весьма привлекательное для вас соглашение. — Лоуренс обвёл взглядом лица сельчан, а затем посмотрел на Линдотта: — Почему бы не отменить договор отца Франца, по которому вы должны покупать зерно у деревни безо всяких условий?

В толпе сельчан поднялся ропот:

— Эй, торговец! Хоть староста и доверил тебе переговоры, но это уж слишком!

— Но до тех пор, пока вы торгуете по такому договору, Энберг в любой момент может обратиться в вашего врага. Не правда ли?

Глава крупнейшей в Энберге гильдии, торгующей мукой, опасливо кивнул в ответ на столь неудобный для него вопрос.

— К тому же где это видано, чтобы заключали такой договор? Обычно ведь в самой деревне есть человек, сведущий в денежном деле, он и ведёт переговоры в её интересах. Вот что такое торговля.

Линдотт горячо закивал, поймал хмурые взгляды сельчан и втянул голову в плечи.

— Что скажете, господин Линдотт? Согласны на мою просьбу?

— А ну, стой! — Кто-то из сельчан надвинулся на Лоуренса, но тот даже не дрогнул: он твёрдо знал, что замысел принесёт ему огромную прибыль.

— Если господин Линдотт или епископ Бан посодействуют в моём деле, то вашей деревне я поведаю о том, что можно продавать с огромной выгодой, — улыбнулся Лоуренс.

Обозлённый сельчанин растерянно замолчал, но тут же подобрался.

— И что же это?.. — спросил он запальчиво.

— Тайну я открою, но мне понадобится помощь хлебопекарей.

Хозяин хлебопекарной лавки слегка удивился, но кивнул.

— А ещё прошу приготовить яйца и масло. Найдётся мёд — так совсем хорошо.

Люди на площади смотрели озадаченно, и только Холо заявила в тишине:

— Видимо, это будет что-то вкусное.

Эпилог

Когда он облачился в дорожную одежду и вернулся в келью, раздался приятный слуху хруст. Так хрустит галька под ногами, и так Холо уплетает что-то за обе щёки.

Лоуренс не раз пытался пристыдить её за привычку есть с книгой в руках, но девушка оставалась глуха к наставлениям. Эльза тоже отчитывала Эвана за неумение аккуратно есть и каждый раз безнадёжно вздыхала. И Лоуренс, и Эльза, встречаясь взглядами в такие моменты, не могли сдержать улыбки.

С памятного противостояния между Энбергом и Терэо прошло три дня.

Торговая сделка, которую провернул Лоуренс, увенчалась огромным успехом. Деревня Терэо должна была выплатить тридцать семь лим, или больше семисот монет при пересчёте на торени. Однако Линдотт заявил, что, скорее всего, этот долг не только будет покрыт полностью, но сельчане даже останутся с прибылью.

Из возвращённой ржи хлебопекари под руководством Лоуренса приготовили печенье. Основа для него оказалась такой же, как для пресного хлеба, — нужно было просто смешать муку с водой и запечь, не добавляя дрожжей; однако в получившееся тесто добавили масла и яиц, сделав его изумительно вкусным.

На юге печенье продавалось чуть ли не на каждом шагу, но в северных землях Лоуренс почему-то ни разу его не видел. Во время ужина с Эльзой и Эваном торговец заметил, что о разнообразии хлебных изделий им почти не известно, поэтому уже тогда понял: про печенье тут даже не слыхивали — и оказался совершенно прав.