Волчица и пряности. Том V

— Лучшее — враг хорошего.

— Тебе жалко, да? Я ведь сотни лет ничего подобного не ела.

Холо смотрела на него снизу вверх. Её глаза цвета красного янтаря сверкали, словно драгоценные камни. Какой же человек устоит перед этим блеском?

Однако Лоуренс — торговец, а не знатная дама, охочая до драгоценностей. И он сказал то, что говорят в случаях, когда цена не по карману:

— Я подумаю.

Холо надулась, как ребёнок, и уставилась на дорогу.

Хоть разговор и закончился в пользу Лоуренса, в глубине души он понимал, что всё-таки возьмёт что-нибудь мясное. Понимала это и Холо.

Их разговор всегда похож на шуточную перепалку.

Лоуренс дёрнул поводья и направил телегу вперёд. Пока продолжался досмотр их повозки, они разглядывали высокие, потемневшие от дождя каменные городские стены.

Лоуренс насупился, но не потому, что хотел скрыть товар, желая избежать оплаты пошлины, а потому, что прятал в бороде улыбку.

Это всё зима и противный моросящий дождь. Наверное, поэтому людей на дороге им почти не встретилось. Разве что запыхавшийся ребёнок, по всей видимости подмастерье, бегающий по делам лавки или своего хозяина. Да ещё старьёвщик, похожий на скрюченную горгулью. В лавках практически не было людей. С крыш, окутанных дождём и ватой тумана, периодически срывались капли. Перед дверями забегаловок сидели нищие, которых в обычные дни прогоняли, но не в этот дождливый, унылый день. Перед городскими стенами были раскинуты палатки, и люди, похожие на торговцев, готовили еду.

Лоуренс вертел в руках деревянный ярлык, выполняющий роль удостоверения иностранного торговца, который ему выдали на заставе.

Холо была на взводе.

— Конечно, я не считаю, что быть лучшим — важнее всего на свете. Бывает, что невозможно сделать лучше в силу своих способностей, правда, это не значит, что это идеал. Ты тоже так думаешь?

— Да.

— Если выбирать между худшим из лучших или лучшим из худших, то именно последний достоин уважения. Так?

— Да.

Наверное, из-за усталости Холо её недовольство приняло такую причудливую форму.

В глубине души Лоуренс понимал, что Холо вымещает на нём свою злость из-за стражника, который наговорил ей лишнего.

— Если взять человека благородного происхождения, у которого нет ни хорошей репутации, ни характера, ни денег, и обычного человека, но у которого есть и репутация, и характер, и деньги, то уважения достоин именно последний.

В другой раз Холо разозлилась бы на слова стражника, но сейчас она казалась довольно спокойной.

Лоуренс шумно вздохнул и кивнул ей с преувеличенным усердием; выглядело это так, будто он пьян в стельку.

На заставе их чрезвычайно тщательно осмотрели, и стражник заметил хвост Холо. Конечно, та без всякого волнения сказала, что это согревающий пояс. На что стражник, который, очевидно, и сам так подумал, ответил:

— Почему ж из дешёвого волчьего меха?

Опытный стражник, постоянно имеющий дело с мехом и древесиной, с первого же взгляда понял, что это не мех лисы или собаки.

Не ошибся он и в цене: волчий мех дешевле собачьего. Даже если это будет шикарнейший мех великолепной выделки, он всё равно проиграет в стоимости обычной оленьей шкуре.

Это задевало Холо лично, ведь даже обычный волк гордится собой, что уж говорить о ней. Вот почему она бубнит так обиженно, что хочется погладить её по голове, как ребёнка.

Желания желаниями, а надо править телегой, поэтому Лоуренс просто наблюдал за Холо краем глаза.

«Наверное, она не успокоится, пока не поест», — подумал он, почесав подбородок деревянным ярлыком, и его внимание переключилось на табличку в руках.

Это была простая, наскоро выструганная деревяшка без каких-либо оттисков. Без неё в городе ничего не продадут. Больше ему ничего не объяснили, потому что досмотр проходил быстро и приезжие буквально проскальзывали через ворота, будто угри через узкое горлышко кувшина.

Пожалуй, это беспокоило каждого торговца.

Такой ярлык Лоуренс раньше нигде не получал.

— Э-э-эй!

— А? Что?..

Холо слегка ударила его по ноге, он обернулся к ней и наткнулся на её суровый взор.

Лоуренс уже открыл рот, чтобы спросить, что он прослушал, но Холо его опередила:

— Где мы будем жить?

На улице холодно и в желудке пусто, и, если Холо услышит, что им нужно ехать ещё, она разозлится.

— Это сразу за тем поворотом.

Узнав, что их место ночлега не рядом, Холо недовольно вздохнула и спряталась под капюшоном.

Надо будет проследить за количеством мяса в рагу. За этими мыслями остаток дороги прошёл незаметно, и наконец они остановились перед таверной.

Это было обычное четырёхэтажное здание, которое ещё помнило времена, когда его называли шикарным. На первом этаже, выходящем на улицу, двери состояли из двух горизонтальных половин. Если открыть нижнюю, то за ней окажутся полки с товарами, верхняя же может выполнять функцию навеса. Сейчас обе половины были закрыты, дабы не впускать внутрь зимний холод.