Волчица и пряности. Том VI

Холо не отвечала на его слова и даже смотрела в сторону, но вдруг прильнула к нему так, как часто прижималась на козлах повозки, когда они сидели рядом. Совсем недавно Лоуренс не понимал, почему она так упорствует, дуясь на него, но теперь вдруг подумал: а что, если сейчас упрямцем оказался именно он? Может быть, взять и извиниться перед Холо? Выглядеть он будет жалко, но зато она точно его простит. Наверняка её злость на то, что он якобы не понимает простых вещей, уже прошла. Она насмехается над ним, ставит его в нелепое положение, а значит, непременно с радостью примет его извинения. Лоуренса вдруг охватил порыв признаться, что он так ничего и не понял. Наверняка Холо только недовольно закатит глаза и, по-прежнему прижимаясь к спутнику, примется осыпать его насмешками, но и не подумает подняться на ноги, да что там — с места не сдвинется. Даже оправдание тому найдёт: чем ближе сидишь к человеку, тем лучше его слышно.

Всё это произошло только в воображении Лоуренса, но он почти не сомневался, что на деле так и будет. Ведь иначе придётся подвергнуть сомнению всё, что произошло с ним и Холо с самого начала совместного путешествия.

Он невесело усмехнулся. Похоже, Холо это заметила и шевельнула ушами под капюшоном. Хвост нетерпеливо заелозил под плащом: его хозяйка явно ждала от Лоуренса униженных извинений.

Он открыл рот, чтобы оправдать её надежды, но вдруг сказал:

— Видно, что бродячая артистка. Красиво пляшет.

— Что?! — Холо вскинулась, словно кто-то наступил ей на хвост.

— Ммм? — вопросительно хмыкнул Лоуренс, но она, конечно, ничего не ответила.

Сюрпризов, когда всё шло не так, как она хотела, Холо терпеть не могла, это выбивало её из колеи. Лоуренс видел, что волчий хвост дрожит, выдавая недовольство своей хозяйки.

— А я… я простыла, видать. Полный нос соплей.

Девичий голос слегка дрожал — то ли от досады, что Лоуренс обвёл Холо вокруг пальца, то ли от еле сдерживаемого смеха.

Она приложилась к бочонку, будто желая это скрыть, и рыгнула. Между спутниками повисла тишина. Лоуренс знал почему: оба они обдумывали, какой ход следует сделать дальше.

Торговец заметил, что каждый раз, когда он, моргнув, открывает глаза, небо казалось всё темнее, а с каждым вздохом на нём загоралось всё больше звёзд. Около костров на берегу толпились люди; по воле судьбы им пришлось задержаться в пути, и сейчас все они пытались извлечь пользу из такого невезения: и торговцы, и лодочники были единодушны в своём намерении оставить о случившемся только хорошие воспоминания.

Жизнь подобна короткому странствию, каждый день которого на вес золота.

Заиграли дудки, застучали барабаны, бродячие певцы завели шуточную песню о том, как затонули несчастные суда.

Женщина схватила длинный тканый кушак и закружилась с ним в красивом танце; люди с чашами в руках тоже пустились в пляс, хотя выделываемые ими несуразные коленца больше походили на походку пьянчуги.

Всё это время Лоуренс отчаянно пытался разобраться, что творится в хорошенькой головке Холо, и, кажется, наконец-то понял. Подвыпив, девушка становилась не в меру дружелюбной и жаждала людского общества. Она бы ни за что не усидела на месте во время пира и уж тем более не стала бы переживать из-за того, что творится на душе у незадачливого торговца.

Теперь Холо выжидательно косилась на Лоуренса. Она заявила, что не будет с ним разговаривать, и, возможно, намеревалась выполнить своё обещание, но в то же время сидеть сейчас молча или даже встать и уйти ей совершенно не хотелось. Вот в чём дело?

Решив ответить Холо той же монетой, Лоуренс, делая вид, что не замечает её взглядов, забрал у неё бочонок:

— С крепким бренди и на холоде можно согреться.

Похоже, взаимное упрямство рассмешило девушку — в ответ она вдруг смягчилась, тронула спутника за руку и поднялась на ноги. Лоуренс подумал, что она собралась танцевать, и заволновался: вдруг в пляске из-под одежды выскочит её хвост или уши?

Глаза Холо сверкали. Наверное, такой же взгляд у неё был, когда она прочла в Реносе про праздник. Кроме того, даже если в бурном веселье люди увидят её хвост, можно сказать, что он из соломы, и пьяные зрители охотно поверят. Хотя, если она, увлёкшись, превратится в волка, вот тогда будет настоящий переполох.

Впрочем, вряд ли до этого дойдёт, но Холо внимательно осматривала плащ и пояс — похоже, хотела потанцевать вволю. Её задор вдруг навёл Лоуренса на мысль:

— А ведь ты можешь превратиться в волчицу и вытащить затонувшие су…

Он оборвал свои слова в тот же миг, однако не потому, что улыбка вдруг сошла с лица Холо, и не оттого, что вдруг вспомнил про её намерение не разговаривать с ним.

Разумеется, он предложил ей превратиться в волчицу и вытащить барки с мели не всерьёз. Свою шутку Лоуренс посчитал вполне достойной и даже не думал, что девушка на неё обидится. Нет, не в этом дело: пожалуй, раньше он не мог даже и представить, что Холо станет принимать волчий облик ради кого-то. Подумав, он сразу догадался почему, и эта мысль тут же натолкнула его на следующую — совершенно новую.