Волчонок

Борясь с мороком, я с трудом поднял отяжелевшую голову и в отчаянии скользнул взглядом по лесной поляне - неужели даже здесь, в глухой чаще, мне не найти спасенья от нашедшей меня вопреки всему колдовской власти?.. Неужели Демер действительно всесилен?.. И тут в медленно заполняющей окружающий мир колдовской мгле мелькнул яркий, живой огонёк - на поляну выскочила суетливая белка... То, что я сделал дальше, было чистой воды озарением: внезапно поняв, что надо сделать, чтобы улизнуть из силков подминающей под себя окружающий мир власти, я представил себя на месте скачущей по поляне зверушки. Ощутив себя крошечным, покрытым рыжей шерстью бельчонком, я попытался взглянуть вокруг его глазами и понять, как он мыслит и действует, что чувствует, чем живёт и чего боится...

Демер никогда не любил промедлений: в особенности, если это касалось его приказов, но тогда мне, не иначе, как из-за сильного страха, удалось сделать почти невозможное - за оставшиеся мне мгновения я, словно бы слившись с белкой воедино, превратил свой разум в точную копию её ума...

- Что ты снова затеваешь, Виго?.. Волчонок, что с тобой?..- перестав напускать чары, Демер вновь заговорил - теперь в его голосе чувствовалось недоумение, но мне больше не было до него дела. Вобрав в себя характер и смекалку лесного зверька, я уже мысленно скакал по веткам, во всю распушив свой рыжий хвост - быстрый, цепкий и неизменно чуткий...

- Виго!!! Возвращайся назад! Немедля, несносный ты мальчишка!.. - воля Демера, разыскивая ускользнувшего от неё "волколачьего" приёмыша, прошла прямо сквозь меня - пугливый и ко всему осторожный бельчонок был ей не нужен! А потом мир вокруг меня словно бы задрожал от напряжения в окутывающем его чародейском мареве - не веря, что напал на ложный след, колдун вновь и вновь прочёсывал поляну с помощью своей колдовской сети, но так и не обнаружив ничего, достойного его внимания, окликнул меня снова:

- Виго... Сынок, хватит уже... Возвращайся...

Ему, конечно же, никто не ответил, и напряжение вокруг внезапно спало: с поляны словно бы ушла застившая свет пелена, а в мир вернулась привычная ясность и пёстрые краски... Обошлось... Всё ещё сохраняя беличью личину, я осторожно вытер со лба заливающий мне глаза пот и зябко повёл плечами - судя по солнцу, времени прошло всего-ничего, а тельник на спине стал таким мокрым, что его отжимать было впору!.. На всякий случай, выждав ещё немного, я встал с земли и рванул в самое сердце орканского леса: туда, где под переплетёнными между собою древесными кронами почти всегда царит зелёный сумрак, а звериные тропы теряются в прошлогодней листве...

И в этот, и в последующие дни князь часто звал меня: то сурово, то почти ласково уговаривал образумиться и вернуться, но я, едва заслышав в своей голове:

- Возвращайся, сынок! - немедленно применял найденный мною способ защиты от колдовской силы. Я прикидывался то лисою, то быстрым хорьком, и оклики Демера не имели надо мной власти, а его колдовские тенета проходили мимо цели, не замечая деловито шуршащего в траве ежа!..

Ни я, ни князь не собирались отступать от своего: Демер по-прежнему искал, я - прятался. Наше противостояние продолжалось, затягиваясь на неопределённый срок, а между тем как-то случайно выяснилось, что силы, принесшие Оркану недобрую славу на самом деле никуда не исчезли...

ОРКАНСКОЕ ЭХО

Послеполуденные -- невыносимо жаркие даже в лесных дебрях, -- часы, я проводил, устроившись под вывороченными корнями поваленных бурей деревьев. Но в тот раз я сильно разомлел, и прохладная тень не спасла меня от тяжёлого, душного сна. Я пробудился с тупой болью в затылке и обнаружил, что не только проспал дольше положенного (солнце уже клонилось к закату), но и то, что свалившая меня духота была предвестницей ливня: в тяжёлый, лесном воздухе уже чувствовались порывы хоть и слабого, но уже заметно посвежевшего ветра. Рассчитанное лишь на спасение от летнего зноя, мое укрытие не могло дать должной защиты от вот-вот готового начаться ненастья, и я, несмотря на не отпускающую меня вялую сонливость, быстро покинул его и отправился на поиски нового, более надёжного убежища.

Между тем гроза приближалась: уже вскоре вечерние сумерки, слившись с низко стелящимися по небу тучами, превратились в густую мглу, а ветер заметно усилился и окреп - теперь его порывы пробирали до самых костей, но подходящее убежище мне всё никак не попадалось. Скорее даже наоборот - уже вскоре я оказался среди остатков узкой, круто заворачивающей вбок просеки, и я, не придумав ничего лучше, пошёл вдоль густо заросшей кустарником тропы. Я не сделал и ста шагов, как лес озарила первая молния, а где-то вдалеке сердито заворчал гром - такие знаки надвигающегося ненастья поневоле заставили меня перейти на быстрый шаг, а потом я и вовсе сорвался на бег, ведь после третьего громового раската ливень пошёл сплошной стеной.