Волчонок

Я мчался вдоль извивающейся змеёй тропы, полагаясь больше на удачу, чем на зрение, а потому, когда заросли неожиданно окончились, не смог резко остановиться и вылетел на расчищенную поляну, точно камень из пращи, но, бросив лишь один взгляд на высящееся передо мною укрепление, немедля юркнул обратно под деревья и затаился под ними, словно мышь, истово молясь Железному Волку, чтоб хозяева постройки меня не заметили...

Это было неудивительно: обитатели высокого, основательно построенного частокола явно не жаловали незваных гостей - в участившихся молниевых сполохах было отчётливо видно, что почти на все острия ограды надеты человеческие черепа, а над окованными железными полосами воротами ветер трепал волосы лишь недавно насаженным на частокол людским головам. Пшеничные локоны девушки и седая борода древнего старика реяли над укреплением, точно развёрнутые перед боем знамёна, и я, глядя на них из-за толстого букового ствола, отчётливо ощутил мерзкий и колючий, стекающий по спине к низу живота холодок - с поляны следовало убираться как можно быстрее и незаметнее...

Едва я подумал об этом, как на поляну выехала целая десятка всадников: затаившись среди деревьев, я внимательно следил за ними, невольно отмечая, что почти все конники носят доспехи, состоящие из костяных, наползающих друг на друга пластин, а кожа на их лицах в сумерках казалось серой и нездоровой... А вот едущая между ними женщина не только носила стальной, украшенный чеканкой нагрудник, но и была похожа на злую, поедающую людские сердца, ведьму из сказок Брунсвика - я не мог оторвать взгляд от её вьющихся, точно змеи, смоляных кос, от её лица такой ослепительной белизны, что она казалось снеговой, от её ярко - алых, точно она омочила их в крови, губ...

Это было, как наваждение, но потом женщина остановила коня и холодно обратилась к своей свите:

-Учтите! Ещё одна, такая же скучная, охота - и кто-то из вас отправится на дыбу!

Услышав холодный голос своей хозяйки, конники - все, как один, покаянно склонили головы, а находящийся ближе всех ко мне латник, так и не осмелившись поднять взгляда, произнёс:

- Скучать больше не доведётся, госпожа: обоз из Рокталя уже завтра будет возле Волчьей развилки. Верная и богатая добыча сама идёт к нам в руки!

Другие всадники немедля загудели что-то одобрительное, но один из них, возразил, подняв голову.

-Всё это так, но Игги забыл упомянуть, что этот обоз охраняет целая армия. Я думаю, что это может оказаться ловушкой, подготовленной для нас Эргерами: я слышал, что они поклялись отомстить за дочь, во чтобы это ни стало, и даже наняли для этого того самого демона, что два месяца назад не только отбил нападение Лузеля на крейговский обоз, но и самого нашего соседушку спалил вместе с его логовом!

Женщина же, услышав это предостережение, зло усмехнулась:

- Демон?! Полно тебе, Рольдо - в Оркане так можем называться лишь мы! - а потом она, поигрывая своею семихвостой, с резной рукоятью, плёткой, небрежно добавила. - Лузель всегда был дураком и горьким пьяницей - странно, что его не отправили к праотцам раньше!..

Но посмевший перечить женщине латник вновь отрицательно качнул головой.

- Даже если это и так, госпожа, вам всё равно следует быть осторожной. Удача изменчива и непостоянна, а этот рыжий наёмник...

Договорить он так и не успел - меткий и хлёсткий удар плётки оставил на лице воина кровавые полосы, но он лишь покачнулся в седле, не издав ни звука, а женщина зло сверкнула на него глазами:

- А что наёмник?.. Если он окажется достаточно смекалист, то присоединится к нам - я всегда ценю по достоинству смелых бойцов... Ну, а если он окажется таким же глупцом, что и его собратья, уже не раз наведывавшиеся к нам в гости, то заменит уже надоевшего мне старикашку над воротами... Неужели ты забыл, трус, что камень даёт нам удачу и неуязвимость, если только мы не забываем хорошо накормить его свежей кровью... Кстати, о еде - я тоже проголодалась!

Нехорошо усмехнувшись, женщина направилась к распахнувшимся перед нею воротам частокола и воины цепочкой последовали за ней. Когда же тяжёлые створки захлопнулись за разбойниками и их жутковатой предводительницей, я с опозданием понял, что на самом деле дикую чужеродность увиденным мной людям придавало то, что за всё время разговора на их одежду и волосы так и не упало ни одной дождевой капли, в то время, как я сам уже промок до нитки под непрекращающимся ливнем...