Волчонок

Но я, так и не ответив на расспросы, отвернулся от князя, продолжая возиться с разыгравшимся котом, и тогда Демер тихо обронил:

-- Я помню, что, когда ты был ещё совсем мал, то засыпал лишь под сказку о княжиче-волколаке и Орканском камне, -- это была твоя любимая история, но рисовать её вряд ли стоит...

Услышав об Оркане, я вздрогнул и повернулся к князю: Демер сидел, подперев голову рукою, и, глядя на меня, едва заметно улыбался! Этой холодной, драконьей усмешки я уже не смог вынести, а потому стрелою вылетел из хаты, но всё равно услышал, как Демер остановил окликнувшую меня Марлу:

-- Ему просто надо побыть одному: не отошёл ещё...

... Вот только моё одиночество не было таким уж долгим: как только капли собиравшегося целый день дождя, тяжело забарабанили по дощатой крыше сеновала, князь, выискав меня в потёмках, растянулся рядом и, положив голову на скрещенные руки, заметил:

-- Зря ты так распереживался за выводок этой поселянки, волчонок: никакого вреда им от меня не будет, хотя бы потому, что Марла -- чистая бессеребреница, да и силы, на тебя затраченные, я уже восстановил.

Ни говоря ни слова в ответ, я ещё глубже окопался в соломе, а едва заметный в серой мгле Демер продолжил:

-- Ну, про что ты меня сегодня утром распытать хотел? Спрашивай, пока я добрый!

Немного поколебавшись, я всё же решил воспользоваться выпавшей возможностью:

-- Князь, ты же Ламерта совсем не знаешь, откуда же тогда узнал про него всё?

Демер, услышав мой вопрос, хмыкнул:

-- Из твоей головы, волчонок, откуда ж ещё! Каким ты его запомнил, таким я его тебе и отобразил, только если ещё раз решишь удрать, я тебе песни петь больше не буду, а просто надеру уши, потому что тесна мне "волколачья" шкура и носить её тяжело!

Поняв, что князь, несмотря на свои слова, находится не в таком уж и подходящем для расспросов настроении, я вздохнул, а Демер вдруг холодно и резко добавил:

-- И ещё, сынок -- можешь считать меня чем угодно, но заруби себе на носу: если я -- нелюдь и злыдень, то и ты не лучше, ведь мы с тобою сродственники -- если не по крови, то дару точно! -- а потом он зашуршал соломой, устраиваясь поудобнее, и проворчал. -- А теперь убирайся с моего сеновала, волчонок: ночка будет сырой, да и Марла не успокоится, пока ещё одну кружку молока в тебя не вольет... Вот и пользуйся её гостеприимством, пока можешь -- уже завтра мы уезжаем!

Князь отвернулся к стене и затих, а я, выгнанный им из укрытия, не пошёл сразу к Марле, а остался сидеть на пороге хаты: то и дело ёжась от долетающих до меня холодных капель, я смотрел в сгустившуюся мглу и с горечью думал о том, что теперь отцы потеряны для меня навсегда...

На следующее утро мы покинули деревеньку аккурат по утреней росе, но едва она скрылась за поворотом, Демер резко завернул коней в сторону небольшой рощицы. Там он спрыгнул с жеребца и, привязав его к дереву, неожиданно усмехнулся.

- Не грусти, волчонок. Скоро будет тебе здесь потеха!

В поисках того, что должно было меня развеселить, я пристально огляделся по сторонам, но не увидел ничего, кроме самых обычных деревьев и травы, а князь подошёл ко мне и, ссадив из седла, уточнил.

- В полдень здесь свадебный поезд пройдёт - глава этой деревни свою толстомясую дочурку замуж за сына мельника отдаёт. Вот тогда и повеселимся! Старый хрыч эту свадебку на всю жизнь запомнит!

Я задумчиво потёр чёрную замшу перчатки и осторожно уточнил:

-А что он сделал, князь?

Лицо услышавшего мой вопрос Демера враз посерьёзнело.

- Он хотел меня из деревни выставить - дескать, нечего поветренным в его околотке делать! Я бы ещё тогда мог власть показать, да тут Марла вмешалась, а твоё выздоровление было всего важнее... Но теперь я могу отдать все долги: дети Марлы если не сегодня, так завтра у себя в саду "клад" найдут, тем более, что я намекнул Арти, где он должен "старинные" монеты искать. Драконов там не то, чтобы много, но поднять хозяйство хватит с головой - я всё рассчитал... Ну, а со старостой и остальными трусами я теперь поквитаюсь: заодно и ты увидишь, что быть князем- колдуном не так уж страшно и скушно...

Последующие часы прошли в приготовлениях - вначале Демер вернулся на дорогу и, встав на колени, зачерпнул с неё горсть пыли, а потом, пересыпая её из ладони в ладонь, что-то долго и тихо шептал. За первой заговоренной горстью последовало ещё несколько - князь словно бы чертил зачарованной пылью невидимые знаки на дороге. Завершив же свою непонятную ворожбу, князь отряхнул с колен пыль и подошёл к укрытым между деревьями коням. Покопавшись в седельной сумке своего гнедого, он вытащил из неё несколько разноцветных лоскутков и жмут соломы. Моё недоумение вышло за все границы, и я спросил.

- А это зачем?

- А это подарочки...- принявшийся мастерить из соломы и лоскутов какое-то грубое подобие куклы Демер поднял глаза на меня и добавил.- Я ведь не всё время дрых на сеновале, Виго, но и во двор к старосте ночью заходил - отсюда и мои трофеи...