Волею императрицы

«Примите исповедь мою, сестра Ольга, и примите решение, какое пошлёт вам Господь! Простите мне мои старые ошибки и моё новое намерение, если оно недостойным вас покажется вам! Всё в нём будет истинно, по разумению моему, свыше разумения никто же не может требовать. Выслушайте же без гнева. Я отдал в жертву небу свою молодость, своё влеченье к тайнам науки, я жертвовал своею и чужою судьбою, но жертва моя не была принята! Она была неугодна небесам! Напрасно чувство влекло меня к лучшему миру, мой разум противоречил чувству и не мог угомониться! В тиши монастыря, перед лицом природы, в памяти моей возникали все противоречащие учения и с враждебною силой подняли во мне сомнения. Отсутствие живой деятельности томило меня более лишений телесных. Время не облегчало меня, и я видел нескончаемый разлад душевный в будущем. Я не утаил моих сомнений в себе перед настоятелем монастыря, и он поступил со мною по справедливости, хотя негодовал на моё отступничество. Он заявил, что Господь не желает жертвы насильственной, и дал мне разрешение оставить монастырь, не оглашая моё выступление. Чтобы примирить меня с совестью, он указал мне неустанный труд и помощь нуждающимся. Я вышел из монастыря и целый год провёл в беспрерывных занятиях умственных, посвятил себя науке. Я решил судьбу мою без посторонних влияний, по собственному убеждению, навсегда и готовлюсь к труду преподавателя. Теперь считаю долгом известить вас о моём освобождении через вашего отца. Отец ваш был моим покровителем в юности, я в долгу перед ним. Моё близкое отношение к семейству его привело вас на путь отречения; я дал вам когда-то обет: прийти к вам на помощь — и ныне почту себя счастливым обет сей выполнить! И в мире есть спасение в трудах непрестанных на пользу ближних; после долгого страданья и раскаянья обращаюсь к вам: оставьте своё отшельничество и примите руку мою! Вдвоём, работая над умственным развитием ближних, мы на другом пути приблизимся к Богу. Не лицемерно открываю вам душу мою, не ради земного счастья, только зову вас на путь этот, но ради открывшейся мне истины! Выходите из вашего уединения искать Бога посреди живых созданий его! Молю Бога вразумить вас и жду вашего последнего слова.

Сильвестр».

Ольга прочла письмо Сильвестра, вздрагивая от удивления. Прошло столько лет, и он оставался тем же незрелым существом, казалось ей! Нецельным, неконченным! Ей ли оставить блаженство приобретённого душевного покоя для скитания в мире, и с кем? С человеком, не ведающим пути своего! Если начало исповеди внушало ей сострадание к борьбе человека, то конец её отвергла она, как внушения тёмного и неразумного мечтания. Она прочла его холодно и негодуя. Свернув письмо вместе с пакетом, положила она его за образ, чтобы оттуда получить ответ кроткий на эту исповедь слабой души и блуждающего ума. Она никогда не сомневалась и никогда не раскаивалась! Некоторое время сидела в раздумье о заблуждениях людей и с молитвой о их спасении. После молитвы она легла на свою жёсткую постель, не раздеваясь. Всё было тихо вокруг. Свет лампады освещал бледно маленькую келью, он падал на бледное лицо послушницы, полное гордого покоя. Прошло несколько дней, Ольга по-прежнему ревностно исполняла свои обязанности, только выражение гнева на её лице, появлявшееся порою, изумляло сестёр-монахинь. Наконец она сожгла на лампаде письмо Сильвестра и решила послать ему ответ через отца своего, не делая гласным его безумного обращения к ней, чтобы не навлечь на него преследований. Она была другим, обновлённым существом, давно забывшим прошлое.

Ответ был такой:

«Письмо брата Сильвестра получено и прочтено мною. Не осуждаю его и молю Бога: да не взыщет на нём заблуждений его! Господь принял меня в число служителей Его и дал мне прозреть в Царствие своё: Он уже положил преграду между мною и суетным миром, и я не преступлю её — вовеки! Да пошлёт Он вам своё благословение и да укрепит шаги слабых на пути к Нему, являя им величие Своё. Да не лишит Он заблудшихся покоя душевного и блаженства будущей жизни.

Сестра Ольга».