Волевой порог

Осмотрев еще раз груду снаряжения внутри и поговорив с бойцом, Буторин пришел к выводу, что здесь, кроме Шелестова, тайно экипировалась небольшая группа. Человека четыре или пять. Очень сомнительно, что кто-то повторит попытку снова забраться в этот спортзал. Вторично рисковать не будут, но один раз кто-то рискнул. И сейчас неподалеку отсюда над перевалом Бечо находится Шелестов, а с ним молодой боец и девушка-альпинист. Значит, надо собирать группу, которая в состоянии вести стрелковый бой в горах, выяснять прошлый маршрут группы лейтенанта Николаева в 42-м году и двигаться навстречу Шелестову. На случай, если ему понадобится помощь. А она явно может понадобиться.

Но здесь и начинались сложности. Альпинистов, способных вести бой в горах, найти не удалось. Даже просто опытных скалолазов не удалось найти. Идти на помощь не с кем. В запасе только старик Матвеев, обозленный на НКВД, да еще подследственный Нур Озроков, о котором говорил Коган. Озрокова выпускать нельзя, потому что его подозревают в том числе и в связи с немецкой агентурой. И если он скроется, а он, скорее всего, намерен скрыться, то ниточка оборвется.

Вернувшись в комендатуру, Буторин первым делом поставил в известность помощника дежурного, что их альпинистский склад вскрывался неизвестными и оттуда произошло хищение. Конечно, он понимал, что комендатура не несла ответственности за снаряжение, не принимала и не могла принять это снаряжение на баланс. Просто комендант разрешил сложить его в городе и имел в виду, если оно кому-то понадобится. Ну и посылал патрульных проверять сохранность запоров. Произошедшее скорее касалось местной милиции и, с учетом оперативной информации, местного отделения НКВД.

— Товарищ майор, разрешите обратиться? — выпалил подбежавший телефонист, и тут же, не дожидаясь ответа и почти без паузы продолжил: — Нам сообщили из поселкового совета. В горах над перевалом Бечо слышна стрельба. Очередями!

— Где? — Буторин схватил телефониста за плечо и подтолкнул в сторону дежурной части, где на стене висела большая карта района. — В каком месте, откуда звонили?

— Вот отсюда, — ткнул пальцем в карту связист, — из этой части долины. Видите, где пик Прохладный? Это начало перевала.

— Значит, стреляли где-то прямо над перевалом! А, черт! И под рукой никого нет. Ладно, пусть ваш боец ждет меня на том складе в разрушенной школе, где хранится снаряжение. Я скоро вернусь! И позвоните в этот поселковый совет, пусть сразу докладывают обо всем, что слышно и видно.

Старый альпинист стоял возле дома и, приложив руку козырьком к глазам, смотрел на приближающуюся машину. Старик, несомненно, понимал, что водитель гонит «полуторку» на пределе. Значит, что-то случилось. Буторин хорошо видел Матвеева и боялся, что тот сейчас повернется и уйдет в дом. Это будет означать, что договориться не удастся, что старый альпинист уже принял решение. Но Матвеев стоял и ждал, глядя из-под руки на приближающуюся машину. И когда Буторин остановил машину, подняв клубы пыли, и выскочил из кабины, старик только коротко спросил:

— Ну?

— Стрельба в горах над перевалом. Из автоматов стреляют. А там мой товарищ. И с ним только молодой неопытный солдат и девушка.

— Что ж он с дитем и бабой пошел-то? — буркнул Матвеев, переведя взгляд с оперативника на горы.

— Так выхода же не было, я вам рассказывал. Диверсанты могут опередить нас. Вот и пошел. И я пошел бы, один даже пошел, но из меня альпинист пока плоховат, хотя и подготовка есть и навыки кое-какие.

— И откуда же там диверсанты взялись? Как прошли-то? — уже другим тоном спросил Матвеев. — Если с нижней части перевала они поднялись и восточнее Пастушьим перевалом прошли, то может быть.

— А там можно пройти?

— Сейчас не знаю, а раньше можно было, ходили с Пастушьего на Прохладный. Только там оползень был большой в сороковом, но, видать, тропу не задело. Проводник у них есть. Из местных.

— Федор Иванович, я один не поднимусь, но выхода иного у меня нет…

— Ладно, что ты меня как девку уговариваешь. У тебя есть какое-нибудь снаряжение? У меня мало чего осталось. На двоих не наберу.

— Есть, Федор Иванович, — сдерживая улыбку, ответил Буторин. — В комендатуре целый склад нашелся.

— Мы сейчас с тобой мое хозяйство загрузим, а потом подскочим к одному дому в Юсеньги. Видел я его на базаре несколько дней назад. Вроде здесь он.

— Кого видели? — насторожился Буторин.

— Гулеза Мирзаканова. Ходил я с ним в группе два раза до войны. Толковый, опытный, хладнокровный. В армию его не призвали, у него пальцев на левой ноге нет. Отморозил перед самой войной. Ампутировали.

— Так как же он…

— А ему не марш-броски по пересеченной местности бегать с полной выкладкой. По скале можно и без пальцев подниматься. Лишь бы они на руках были. А на плечах голова. Только вот что, майор… с ним я сам буду говорить, а ты не вмешивайся. Он или согласится, или нет. Ты ничем не сможешь помочь в разговоре.