Волевой порог

Два офицера у головной машины обернулись в сторону Буторина, смерив его взглядом и посмотрев на его ведро. Видимо, майор с ведром для них зрелище редкостное. Отдавая им в ответ честь, оперативник подумал, что для лейтенанта, да и для старшего лейтенанта, эти двое командиров как-то староваты. Запасники? Бронь сняли? Или отличившимся сержантам и старшинам присвоили офицерские звания? Такое в пехотных частях бывало сплошь и рядом. Особенно на передовой.

Пока Буторин набирал воду в ведро, бойцы подняли капоты обеих машин и по двое, по трое склонились над двигателями. «Ну, это надолго, — с усмешкой подумал Буторин. — Хлопцы хоть отдохнут». Когда он подошел к «Виллису», то пар из радиатора уже не бил струей, а лишь курился. Шелестов чуть отступил в сторону, наблюдая, как Буторин заливает в радиатор воду.

— И все-таки, Виктор! Как тебе кажется, будут пытаться гитлеровцы нанести удар в нескольких точках? Или будут стараться максимально сильно, но точечно ударить? Гарантированно произвести диверсию, пусть и с отвлекающими факторами на других участках.

— Я думаю, что с каждым днем условия для диверсантов здесь, в долине Баксана, все сложнее и сложнее, — складывая ведро и засовывая его под сиденье, ответил Буторин. — Контрразведка работает, их сеть сыпется, пособников арестовали не один десяток. Им надо торопиться, и времени у них на тщательную подготовку нет. Вопрос в другом: почему они раньше, не после освобождения Кабардино-Балкарии, решили устроить эти диверсии?

Буторин постоял возле машины, вытирая руки ветошью. Шелестов махнул ему рукой, чтобы садился за руль, и тоже полез на переднее сиденье. Они обогнули грузовики и выехали на дорогу. Придерживая фуражку на ветру, Шелестов наконец ответил:

— А если предположить, что у них тут не было никого, кто мог бы организовать эти диверсии? Мало просто иметь опыт, надо еще знать регион, побывать не раз в этих горах. Им нужен был местный житель, которому можно было все это поручить.

— Согласен, — подумав, ответил Буторин и добавил: — Что-то дороги сегодня пустынные. Видать, мирная жизнь налаживается, военных колонн все меньше, беженцев нет. Сегодня встретили только одну, и ту куцую, в две машины. И бойцы разномастные, сразу чувствуется, что собраны из выздоравливающих по госпиталям в одну команду. И офицеры у них явно не после училища. Хватит ли у них сил на несколько диверсий одновременно? Если с умом, то много сил и не нужно. Постепенно, пусть даже одной или двумя группами, заминировать несколько точек в горах. Использовать радиозапалы, расставить людей с передатчиками и в определенное время рвануть. Ничего нереального не вижу.

— Борис один склад накрыл на комбинате, группу перебили, которая там готовилась. Вот я и думаю, есть еще группы или мы выбили основную силу? И теперь они будут торопиться или притихнут?

А у нас нет другого выхода, и нет права расслабляться, — рассмеялся Буторин. — Приказ получен, обязаны все досконально проверить. Так что на нашей шее висит перевал Донгуз… Батюшки, давно не видел!..

Виктор оторвал руку от руля и указал вперед, где виднелась девушка-регулировщица в военной форме. Неподалеку стояла палатка, дымился костерок. Буторин театрально вздохнул и покачал головой.

Вот как ни крути, а на войне без женщин никак нельзя. Я не в том смысле, что ты подумал, — нахмурился он. — Я в том, что они должны быть. Пусть на каких-то неопасных должностях. Регулировщицы, связистки, медсестры. Грубеем мы на войне, а их присутствие облагораживает, делает нас не мужиками, а мужчинами. И лишний раз побриться хочется, и подворотничок свежий подшить.

— Я смотрю, ты без женского глаза и не брился сегодня, — засмеялся Шелестов. — А подворотничок на твоей гимнастерке с утра уже как портянка. Так что проезжай мимо и издалека ручкой девочке сделай. Не позорься!

И стоило Шелестову произнести эти слова, как вдруг машина запрыгала, диск на правом переднем колесе начал биться о камни. Буторин выругался было, но тут же замолчал и свернул с каменистой неровной дороги на траву у самого пункта регулировщиц. Девушка-регулировщица с ехидной усмешкой наблюдала за двумя старшими офицерами. Шелестов сразу, как только машина остановилась, перегнулся через дверку и кивнул. Прокол. Мрачный Буторин обошел машину и уставился на спущенное колесо.

— Товарищи офицеры, — послышался мелодичный грудной девичий голос, — в переделах поста остановка автомобильного транспорта запрещена. Прошу проехать на двадцать метров вперед.

Шелестов хотел было вмешаться как старший по званию, но вовремя сообразил, что приказывать военным регулировщикам он не имеет права. Правда, как офицер СМЕРШа он имел довольно большие полномочия, но козырять вот здесь и сейчас своим удостоверением не хотелось. Буторин тут же встал в позу и решил поспорить, сославшись на особые обстоятельства, но тут всем на помощь пришла крупная женщина с погонами старшины на гимнастерке в обтяжечку. Буторин, увидев ее, сразу благоговейно замолчал.