Волевой порог

— Я уверен на сто процентов в своих подчиненных, — упрямо заметил комбат.

Шелестов сменил тему разговора, поняв, что майор не склонен говорить правду. Рискованное заявление о такой уверенности. Люди всякие встречаются. Даже в самых дисциплинированных подразделениях и частях.

После обеда Шелестов попросил разрешения позвонить из части в комендатуру. Новых сообщений от группы Игнатьева не было. Коган находился где-то на комбинате, готовился к приему раненого пленного диверсанта. Дежурный сообщил, что Коган отправил на помощь Шелестову старшего лейтенанта Ковалева и еще одного бойца. Ждать они будут на «полуторке» на развилке в десяти километрах перед перевалом, у поста регулировщиков.

— Хорошо, — сказал Шелестов. — Через полчаса мы там будем.

Попрощавшись с командиром автобата и поблагодарив его за помощь и обед, оперативники снова двинулись к перевалу Донгуз-Орун. Оба молчали и думали, какую информацию добудет Коган. Он следователь опытный, а тут еще в бою пленного взяли. Хорошо, что Платов все же надавил и для них собрали хотя бы небольшую группу пограничников.

Машина неслась по укатанной колесами дороге. Справа уже виднелся ледник Терскол в предгорьях Эльбруса. Еще немного, и дорога резко уйдет влево и станет очень плохой, и тогда придется сбавить скорость. Старая «полуторка», на которой должны были приехать альпинисты, не внушала особого доверия. Разбитая, разболтанная, повидавшая на своем веку немало бомбежек и ухабов. Латаная-перелатаная, но все равно послушная машина.

— Придется ждать, — кивнул Буторин вперед, где на перекрестке виднелась палатка регулировщиц. — Наших еще нет. Поспешили бы, а то стемнеет, и все эти наши обеды, колеса и встречи… весь день выкинут коту под хвост.

— Девчонок что-то не видать, — тихо заметил Шелестов.

— Наверно, машин совсем нет сегодня. Обедают.

— Бросив пост? — с сомнением ответил Шелестов и весь подался вперед, глядя на дорогу, палатку, на мелкий лесочек, который скрывал речушку и поднимался по склонам вверх.

Буторин замолчал и прибавил газу. Чувствовалось, что он тоже беспокоится, не случилось ли чего. Может, просто командир забрал девушек, а за палаткой потом машину пришлет с солдатами, чтобы ее собрали, упаковали и погрузили в кузов. Но все эти мысли были просто самоуспокоением. Наметанный глаз сразу оценил ситуацию как странную. Палатка стоит, полотенце, сушившееся на бечеве, валяется на траве. Дымил костерок, а на нем висел котелок, от которого пахло подгоревшей картошкой.

Шелестов перегнулся через спинку сиденья и взял свой автомат. Буторин остановил машину на краю дороги, чуть не доехав до поста. Шелестов выскочил почти на ходу и побежал к палатке. Он обошел ее вокруг, глядя на землю и траву, подошел к костру. Буторин тоже с автоматом в руках походил в том месте, где в прошлый раз стояла на посту регулировщица, потом присел на корточки и стал что-то рассматривать, трогать пальцами.

— Что там у тебя? — крикнул Шелестов, осматриваясь и держа автомат наготове.

— Кровь! Иди посмотри, — отозвался Буторин.

Не переставая озираться, идя то прямо, то боком, а то и задом, Шелестов вернулся к другу и присел рядом с ним. Буторин обвел рукой довольно большое пятно, на котором не было травы.

— Вот здесь она стояла. Я в прошлый раз заметил. Это следы нашего «Виллиса». Мы сегодня мимо проезжали. А вот здесь посмотри. Кровь размазана и с землей смешалась. Кроме темного пятна, ничего больше.

— Тело тащили, — догадался Шелестов и снова с тревогой посмотрел на склоны гор за палаткой.

— Похоже на то. Кровь впиталась в шинель. Она в шинели стояла, прохладно здесь в предгорьях. Если бы только в одной гимнастерке, то крови было бы больше. И гильз я не вижу. Подобрали, но скорее кончали их ножами. Пошли посмотрим за палаткой. Там речушка была в деревьях. Точнее, большой ручей в низинке.

Не выпуская из внимания окружающий ландшафт и держа оружие наготове, оперативники подошли к ручью. Буторин остался на краю. Он приложил к плечу откинутый приклад ППС и стоял, поводя стволом из стороны в сторону и оглядывая окрестности поверх мушки автомата.

— Эх… девчата, — услышал он за спиной полный боли голос Шелестова. — Как же это вы…

— Они? — коротко спросил Буторин, не поворачиваясь.

— Стой, Витя! — вдруг громко крикнул Шелестов. — Одна еще жива! Она жива, Витя!

— Машина! — в ответ крикнул Буторин и встал на одно колено, не опуская автомата.

Полуторка лихо подкатила к пустому «Виллису» и остановилась. Увидев появившегося на подножке машины старшего лейтенанта Ковалева, Буторин опустил автомат и крикнул:

— Оставайтесь около машин! Будьте настороже!