Воля дракона. Современная фантастика Польши

Неожиданно в искривленной реальности Dieu Le Veut возникла симметрия: Аланис совсем сошла с ума, но Сибилла оказалась гениальным ребенком. Девушка из бедной семьи, в жилах которой текло немного крови Страждущих, поняла из остатков информации больше, чем весь Совет старейшин, оснащенный мощными приборами. В пятнадцать лет она должна скорее думать о вещах, которые позже окажутся чушью, но события детства оставили на ней глубокую отметину. Она бежала в нейронную сеть, чтобы освободиться от хрупкого, оскверненного тела. Ее регулярно избивал отец, худой механик со сжатыми губами, при попустительстве матери и остальных членов семьи. Нетрудно догадаться, почему она пришла к выводу, что на борту корабля-Ковчега Бога нет.

Она долго колебалась между гео– и гелиоцентрической системой плазмы. Пространство, содержащее божественный первоэлемент либо находящееся под его воздействием, она назвала Деосферой. Когда, после выхода из Солнечной системы, колонисты были разморожены, она подметила в записях старейшины уменьшение влияния Провидения, проявляющееся в десятках незначительных деформаций правдоподобия. Я уверен, что во время нашего путешествия Деосфера достигала орбиты Марса, потому что после ее прохождения впервые сошел с ума отвечавший за составление меню Чиф Ли. Отождествление расчета вероятности с божественной волей девочки-подростка попахивало чудом. Однако, поразмыслив, я решил, что это возможно потому, что мы, направляясь к Эрец Израэлю, покинули Деосферу.

Положив на место блокнот, я в спешке покинул дом Сибиллы. Я оставался Наблюдателем до конца, пассивным зрителем спектакля; не я перерезал горло отцу девушки, не я снял камуфляж, чтобы поговорить с ней, проснувшейся у колонны. Неся в голове горящий факел, я шатался от боли, направляясь к шлюзу, скрытому в голограмме. Мы были так далеко от Бога, что всё на борту DLV казалось сверхъестественным и волшебным. Я понятия не имел, чего ждать от следующего дня, с трудом мог сосредоточиться на своих мыслях.

На кормовой палубе Джонсон очнулся от привычного ступора, чтобы накинуться на меня с проклятьями. Я был трусом, позволившим трепетной девушке страдать, бесчувственным ублюдком, шизоидным продуктом своего времени. Я был бесчеловечным.

Я сбежал от него в лабиринт коридоров и кают, покрытых голубыми прожилками. Я не позволил ему разрушить горизонты наблюдателя, устои всего сообщества. Трагедия Сибиллы, хотя ужасная и горькая, как полынь, казалась малозначащим эпизодом по сравнению с гекатомбой на ярусе B или с вымиранием Страждущих. Сибилла была лишь небольшой частью Муравейника, продуктом своего кровосмесительного общества.

Не случайно все члены Совета были химически кастрированы. Препараты, закачанные в наши жилы, невидимым барьером отделяли нас от трагедий и восторгов исследуемых людей. Все на борту Ковчега менялось, кроме нашего безразличия и печали парсеков. Хотя, как видно на примере Джонсона, все же наблюдателем надо было родиться. Не все даже с помощью химии одинаково тщательно следовали Ватиканским протоколам.

Я мог гордиться собой и считать свою персону примером для других путешественников, если бы не чувствовал себя таким одиноким. Что-то во мне перегорело безвозвратно.

– Когда говоришь GARDRAM, видишь луг на гористой возвышенности, над которой плывут перистые облака?

«В моменты стресса произнесу “GARDRAM”, и перед глазами вместо насекомых появится весенний луг, усыпанный цветами», – цитирует мои слова редактор.

– Табло эмулятор – дань уважения ретрооперационным системам. Я знаю, это трудно понять и еще труднее принять, но твое существование подходит к концу. Один из основных научно-исследовательских проектов на борту Dieu Le Veut позволил получить много ценных наблюдений перед пробуждением настоящего Совета старейшин. Как ты, наверно, догадалась, ты не человек, Арчер. Ты эмулятор разума, и, согласно плану экспедиции, через двенадцать часов тебя отключат…

10

Пятьдесят пять тысяч сто восемьдесят второй день путешествия. Прошло два месяца с моего шестого выхода из левитации. Через несколько дней я бы лег во влажную капсулу, и Аланис могла бы сделать со мной все, что положено. Однако она предупредила меня о своих планах, потому что так была запрограммирована. Или, что вероятнее всего, потеряла рассудок и правильную оценку ситуации; а может, руководствовалась непонятными мотивами верховного Наблюдателя. Она – отличный навигатор, настоящий кладезь знаний, способна на чудеса исцеления, может принимать решения в доли секунды, но не обладает сознанием и индивидуальностью. Аланис – раб, а у гребаного раба нет личности. Ее личность – это иллюзия, вытекающая из приписывания машине поведенческих черт человека.