Волк в капкане

Она узнала тихий, но уверенный стук в дверь. Открыв дверь, она вспомнила, что все еще в пижаме, но было поздно. И Отто, которого на этот раз не отвлекало ее тело, сразу заметил ее заплаканное лицо.

— Что случилось?

Она прижалась к нему, уткнулась мокрым от слез лицом в его шею, обняла изо всех сил. Отто, ты со мной играешь? Ты меня бросишь? Я — твоя подстилка? Глупо задавать такие вопросы. Глупо и унизительно.

— Это Артур? — спросил Отто, и в его голосе появились жесткие, ледяные нотки.

Она кивнула:

— Хотел заставить меня уехать домой.

Отто опустил ее на кровать и лег рядом. Ему очень хотелось стащить с нее эту дурацкую пижаму и заняться сексом, но сначала придется ее успокоить. Вот Браун, как всегда, не человек, а ходячая дурость! Вообще Отто всегда подозревал, что Артур умнее, чем кажется — его проблема в том, что он слишком импульсивный, любые решения принимает полагаясь исключительно на собственные чувства, никак не на рассудок. Поэтому же он никогда не сможет стать классным лыжником — потому что на горнолыжной трассе, особенно в скоростных видах, приходится принимать решения постоянно, безошибочно и очень быстро. Артур этого не умел. В жизни он тоже был мастер наломать дров. Конечно, понятно, что он за сестру волнуется и цели у него самый благородные, но, как всегда, выбирает для их достижения самые идиотские средства. Если Артура волнует, что весь отель только и болтает про Рене и Ромингера, то сказать за это спасибо он должен в первую очередь самому себе. А он, Отто, вынужден подчищать за ним его косяки.

Он поцеловал Рене в губы, чувствуя соленый вкус слез, скользнул на ее шею, помедлил под ухом. Он уже знал, как она реагирует на такие поцелуи. Она все еще всхлипывала. Отто сказал тихо:

— Он не может тебя заставить. Ты сама решаешь, что тебе делать, правда? Почему ты плачешь?

— Он сказал… что все болтают про нас… что ты со мной просто играешь… и что Клоэ вылила на тебя кашу…

— А, ты так жалеешь, что не видела этого? — с сочувствием спросил Отто, и Рене, не удержавшись, рассмеялась сквозь слезы. — Ну хочешь, я попрошу ее на бис специально для тебя… — с учетом способа, который он выбрал для подчистки результатов Артурова выступления вчера в лобби, еще одна тарелка каши от Клоэ вполне вероятна. Впрочем, на этот раз, возможно, стоит ждать кастрюли кипятка.

— Отто! — Рене уткнулась в мягкую серую ткань его футболки с длинными рукавами. — Ты такой смешной!

Его называли по-всякому, но смешным — никогда, и все же ему понравилось, как она это сказала. Он обнял ее, сунул руку под пижамную кофту, провел пальцами по нежной коже живота, вверх на ребра и до нижнего края лифчика.

— Я хочу с тебя это снять, — прошептал он, уткнувшись в ее волосы.

— Я с тебя тоже хочу все снять, — она обняла его крепко-крепко. — Я так скучала по тебе…

Он моментально справился с ее пижамной кофтой, и все эти кошко-медведи улетели в кресло вместе с леопардовым лифчиком. Рене осталась в широких пижамных штанах, болтающихся намного ниже пояса. Как всегда, когда он видел ее голую грудь и живот, его кровь вскипела, он стянул с нее штаны и начал целовать. Она тащила вверх его футболку, ей мешали его руки и то, что он ее обнимал, и она протестующее пискнула. Тогда он отстранился, стащил футболку и комом бросил ее на пол. Им просто не терпелось скорее овладеть друг другом. Она так спешила, что отпихнула его, когда он пытался просто приласкать ее. Он так спешил, что поленился полностью снять джинсы, просто расстегнул. Они чуть не упали с кровати на пол, и упали бы, если бы он вовремя не уперся рукой в пол. А потом лежали и целовались, никак не могли оторваться друг от друга. И она все это время помнила: «Ты играешь со мной, Отто?», и чуть было даже не спросила, но мешало то, что они целовались. А потом он стащил с себя всю оставшуюся одежду, притянул Рене к себе и снова начал ласкать. И, как и прежде, она моментально реагировала на его прикосновения. Она так распалилась, ну а ему тем более многого не потребовалось — он видел ее, прикасался к ней и сходил с ума от желания, будто не был с ней буквально несколько минут назад. Она тянула его к себе, лежа на спине, раскидывала бедра, приглашая его, но он решил, что некоторое разнообразие не помешает. Он лег на спину и затащил ее на себя, так что она лежала, прижимаясь к нему.

— Отто, я хочу…

— Ага, — согласился он. — И я хочу.

— Тогда давай, сейчас. Пожалуйста!

Он покачал головой с настоящей демонической улыбкой:

— Ох, малыш. Я такой усталый. Сначала каша, потом тренировка…

— Отто! — разочарованно простонала она.

— Может быть, ты сама захочешь меня трахнуть.

— Как это?

— Это вот так, — он посадил ее на себя. — Теперь приподнимись немного. Вот. Опускайся и начинай. Как тебе самой хочется. Давай, малыш.

Закусив губу, она осторожно опустилась на него. Немного. Еще… Так было больнее, чем когда он был сверху или сзади. Сжимая его руки, она слегка наклонилась вперед и смогла принять его полностью. Легкое движение, стон — Рене аккуратно двинула бедрами и почувствовала острую вспышку удовольствия. Отто чуть улыбнулся:

— Как ты?