Волк в капкане

— Нет, очень добрый и иногда даже слюнявый. — Отто передал ей меню в темно-вишневой кожаной папке: — Заказывай, малыш.

Рене сосредоточенно посмотрела на толстую папку:

— Я бы тебя съела.

— И я тебя тоже бы съел, — согласился Отто. — Ну раз уж мы в ресторане, давай съедим чего-нибудь еще. — Он повернулся в официанту, который стоял рядом с их столиком с подчеркнуто отсутствующим видом: — Мне, пожалуйста, принесите сразу кофе — черный двойной эспрессо, без сахара. Рене, что будешь пить?

— Фанту.

— Может, выпьешь вина или какой-нибудь лонг-дринк? Я заказал кофе, потому что за рулем. Чуть позднее закажу себе немного пива. Когда будет чем закусить.

— Хорошо, — Рене улыбнулась: — Тогда Куба-либре, пожалуйста.

— Отлично, — сказал Отто. — Тебя развезет от рома, и ты будешь себя непристойно вести. А я воспользуюсь твоим беспомощным состоянием и совершу над тобой какую-нибудь гнусность.

— Лучше соверши ее подо мной, — отпарировала Рене. — Мне сегодня понравилось сверху.

Он расхохотался. Как же ему нравилось дразнить ее, и как она прикалывала его в ответ!

— Хорошая новость. Если захочешь составить краткую повестку сегодняшнего вечера — у тебя уже есть первый пункт. Гнусность сверху.

— Если ты еще раз скажешь про это «гнусность», я помою тебе рот с мылом, — пригрозила Рене. — Это никакая не гнусность. Просто очень сладкий грех.

— О Боже. Только не говори, что ты католичка!

— Вовсе нет. Просто с точки зрения общепринятой морали…

— Тебя это сильно напрягает?

— Нет. И я не согласна, что это грешно или плохо.

— Это не плохо. Разве может что-то настолько приятное быть плохим? Ну и потом, это же вообще, можно сказать, твой патриотический долг. Вот вдохновишь ты меня на победу в воскресенье…

— А что будет в воскресенье? — насторожилась Рене.

— Супер-джи в Зельдене.

— Где? В Австрии?

— Ну да. — Отто ухватился за пачку Мальборо, вытряхнул сигарету. Черт… до шестого числа всего ничего! Сегодня третье. А он же планировал приурочить к отъезду в Зельден их расставание. Но так быстро?! Он еще не готов!

— А это что — этап кубка мира?

— Да. Первый в этом сезоне.

— Я боюсь, что Артур не возьмет меня с собой, — тихо сказала Рене, опустив глаза.

— Зачем тебе надо, чтобы он брал тебя с собой? У тебя швейцарское гражданство?

— Конечно.

— Тогда тебе не нужна виза. И… — Отто сам, добровольно вложил голову в петлю: — Я сам тебя возьму — поедем туда на моей машине. Отсюда меньше 200 километров. ОК?

Рене повеселела:

— Здорово!

И он окончательно добил свое драгоценное, лелеемое одиночество:

— Я попрошу, чтобы мне поменяли номер на двухместный.

Черт, черт, черт! На что он подписывается? А если она за эти 3 дня ему надоест? Куда он ее денет? Зачем он взваливает себе на плечи такую обузу? Да он никогда в жизни ни с кем не жил в двухместном номере! Даже по молодости лет и по бедности — когда ездили на какие-то выездные сборы, он доплачивал из своего кармана, даже вынимая последние деньги, только бы жить в одноместном номере. Его свободолюбивая и независимая натура восставала против необходимости подстраиваться под кого-то — когда ложиться спать, когда идти завтракать, кому оставить ключ и так далее. Он терпеть не мог разбросанные чужие носки на полу, чужую зубную щетку в ванной, чей-то храп ночью и все такое прочее. Он не любил разговаривать на какие-то глупые темы только потому, что его соседу припала охота порассказывать про то, какая сука подруга его девушки, или получить консультацию признанного гуру о том, как заставить женщину испытать оргазм. С девушкой еще того хуже — спать в одной постели! Вечно одеяло фиг поделишь, и она будет ерзать и толкаться, сопеть в ухо, с ней будет жарко и тесно, и вообще — разве же с ними уснешь? Ну и те же прелести — чужие шмотки, в сто раз больше туалетных принадлежностей в ванной и в пятьсот раз больше глупой болтовни. А тут — вуаля, сам, добровольно, ляпнул такое! Он, конечно, пока не миллионер даже в первом приближении, но уже и не полунищий студент-автомеханик, не разорился бы оплатить одноместный номер поблизости от себя для своей любовницы. Ан нет… Идиот!!!

Глава 15

— Отто? Что случилось?

— Ничего, — пробормотал он. — Вспомнил, что десятого надо успеть сдать зачет в универе. — Он напомнил себе, что сейчас занимается восстановлением репутации Рене, а для этого двухместный номер — просто самое то: так он ее возводит в абсолютно официальный статус своей женщины, даже серьезнее Клоэ, с которой он никогда в жизни не жил в двухместном номере. Но что толку обманывать себя — он сказал это (а значит, и сделает) не из-за ее репутации и не ради исправления косяков балбеса Брауна, а исключительно потому, что ему так захотелось. И вот как раз это опаснее всего. Ему захотелось! А чего ему захочется потом? Предложить съехаться и жить вместе? Что он вытворяет? Все скалил зубы над импульсивностью старины Арти, а теперь сам туда же.

— Эй, а ты его как-нибудь зовешь? — вдруг спросила Рене.

— Кого?

Она смутилась:

— Ну… его. Твоего. Ну ты же меня понял!