Волк за волком

В памяти всплывали команды. Убей или будь убитой. Это не мир линий. Границ и черт, которые нельзя пересекать.

Он схватил запястье Яэль. Пальцы попытались ее уловить. Если она отпустит руль Катсуо сейчас, ее унесет вместе с ним, и она станет месивом из металла и плоти. Если она отпустит и нажмет на тормоз, Катсуо все равно ее сбросит, а потом продолжит путь.

Между ними промелькнула еще секунда. Приближался поворот, врезаясь в их фары, всего в нескольких моментах. Они больше не могли держаться. Хватка Катсуо ослабла. Она больше не такая сильная, как ремни каталки, но удерживающая ее. Если только…

Яэль повернула руку, как будто пытаясь открыть замок, и потянула. Пальцы Катсуо попытались сжать сильнее, но слишком поздно. Он поймал лишь ее перчатку, не кожу. Он потянул так сильно, что перчатка потеряла свой охват, слетая с ее руки и освобождаясь, пролетая, пустая, вдаль. Катсуо смотрел, как бесформенный кусок кожи падает на него, в глазах менялось столько эмоций: жестокость → недоверие → снова страх.

Перчатка продолжала падать. Он продолжал падать. Так далеко, что Яэль потеряла его глаза. Но увидела все остальное, в полной картине.

Законы физики взяли верх. Гравитация, инерция, сила… мальчик и мотоцикл встретились с землей. Сквозь поле пронеслись искры, и свет от фар Катсуо начал дико вращаться. Вонзаясь слишком ярким светом в бугор на дороге, который был не дорогой, а телом. Вывернулся и остановился так, что она теперь точно знала.

Он уже не встанет.

Катсуо был остановлен, но законы физик продолжали свое действие. Приблизился поворот, и Яэль качнулась. Пытаясь найти центростремительную силу, сохраниться равновесие, бороться с переменой. Поворот был крутым, и к тому времени как она его проехала и обернулась, за ней ничего не было видно. Лишь контуры деревьев на фоне света от фар Луки.

Ветер вился вокруг ее руки без перчатки, проникая под рукав, кусая кожу левой руки. Нападая на нее, снова и снова, пока она перестала его чувствовать. Пока она не онемела.

ГЛАВА 31

29 МАРТА, 1956

КПП ШАНХАЙ

КИЛОМЕТР 18, 741

1-ая: Адель Вулф, 12 дней, 10 часов, 37 минут, 5 секунд.

2-ой: Лука Лоу, 12 дней, 10 часов, 37 минут, 10 секунд.

К тому времени как она достигла КПП Шанхая, Яэль едва понимала, была ли она во сне или наяву. Стрелки на трассе вели ее сквозь мглистую городскую дорогу, кишевшую электрическими машинками и гнущимися рикшами, запахами свежей рыбы и соли, все время прямо до деревянных доков, заг-загами спускающихся в море. Финишной прямой была лодка по имени Кайтен. Вид у палубы был военный, очерченный еще не до конца взошедшим солнцем. Ее корпус — весь свежий, только что покрашенный, гладкий — занижал достоинство всех остальных кораблей в порту, включая рыбные лодки и плавучие дома.

Яэль вкатилась на борт, позволяя двигателю замолкнуть и умереть. Двадцать четыре часа и семнадцать минут. Вот, как долго она была на мотоцикле. Должно было получиться короче, но после аварии она просто не смогла сразу поехать. Она остановилась на краю дороги и постаралась дышать. Сняла перчатку с правой руки и надела на левую, но все не то. Она выбросила и ее в кусты, как раз в то время, как Лука промчался мимо, даже не оглянувшись. Она подождала еще несколько минут (она не была уверена, чего… Такео? Ивао? Феликса?), и затем уже больше не могла оставаться на месте. Она должна была продолжить путь, оставаться на первом месте, победить.

Она должна дать смысл их смертям. Даже Катсуо.

Его имя уже было перечеркнуто, когда она добралась до корабля. (Караван с припасами нашел его несколько часов назад, как сказал ей часовой, когда она спросила. Медики ничего не смогли сделать, кроме как телефонировать о фатальной аварии.) Яэль уставилась на линию, выведенную мелом, пока ее глаза не начал заполонять сон, и все это не стало одним большим пятном. Таким же расплывчатым, как и ее мысли.

Тсуда Катсуо. (Нет: Тсуда Катсуо. Я должна думать о нем без линии. Какой от них толк?) Семнадцать. Родился в Киото. Победитель восьмого тура Аксис. Мертв. Как и многие другие. Столько других…

Пять секунд. Небольшой отрыв. Но осталась одна часть тура. Последняя часть. Где мои перчатки? Ах, да, они там, на дороге. Потеряны. Утеряны.

Утеряны, утеряны, утеряны.

На борту Кайтена общей спальни не было. Каждого из гонщиков обеспечивали собственными каютами. Они представляли собой утилитарные помещения, содержащие всего лишь ванную и кровать. Когда Яэль достигла комнаты Адель Вулф, она упала на свежие выглаженные простыни и уснула, как младенец. Не двигаясь, в темноте и без кошмаров.