Волки

По ушам ударил раскатистый рык, напугавший бы и льва.

Бревки заорали, завизжали от ужаса, а здоровенная тварь в считанные мгновения изрубила в куски ещë троих, а одному сунула факел в лицо.

— К оружию!

— Спаса-а-а…

В бараке, запертом Дидой, попавшие в ловушку ауксилларии пытались вынести дверь, бились плечами. Она не поддавалась.

— Помогите!

Факел, вращаясь, полетел на крышу. Уложенная там мокрая от снега солома зашипела, загораться не спешила. Зато дымила будь здоров.

Существо, разбрасывая вопящих бревков, бросилось куда-то в сторону, исчезло, но почти сразу снова вынырнуло из тьмы. Размахнулось и на крышу полетела амфора. Опять треск черепков и жадное пламя взметнулось высоко в небо.

Тармисара бежала, подхватив дочь на руки. Неслась, не разбирая дороги, уворачиваясь от обезумевших бревков. Те, впрочем, и не пытались ловить женщин, сами метались в ужасе. Их подгоняла смерть. Она следовала за Тармисарой по пятам.

Совсем рядом мелькнула оскаленная морда. Дайна завизжала, а следом за ней заверещал один из ауксиллариев, едва не схвативший Тармисару.

Смерть следовала за женщиной и девочкой по пятам, но вовсе не затем, чтобы забрать их жизни. Нет. Она оберегала их. Никто не мог к ним приблизиться.

— Скорее! — кричал Дида, — сюда!

Он зажимал ладонью бок. Всё же досталось старику. Деметрий снова с кем-то рубился. Пятился к пролому.

— Поспешайте, люди! — голосила Гергана.

— Лезь быстрее!

Дида бесцеремонно подтолкнул мать тарабоста Вежины к дыре. Подхватил за шиворот верещащую Ялу, споткнувшуюся у самого выхода.

— Давай, шевели жопой, дурёха!

Деметрию приходилось совсем туго, он был уже дважды ранен и еле отбивался щитом, не в силах нанести ответный удар. Ему на выручку бросилась жена Диды, вооружённая долаброй.

— Скора! — закричал старик, — Скора назад!

Она даже смогла кого-то ударить, но до чужой плоти кирко-мотыга не добралась, а в следующее мгновение последний из эксплораторов легко её обезоружил. Ударил в ответ.

— Скора!

Женщина обернулась. В глазах её застыло удивление.

— Дида…

Она повалилась на снег, а следом, заливая белое красным, рухнул Деметрий.

Эксплоратор бросился к Диде. Тот поднял меч.

— Ну, иди сюда, сучий потрох, — процедил старик, — я не таких укладывал…

«Сорок лет назад».

Тармисара добежала до Деметрия. Весь бой и хаос сместился к воротам, а здесь, у пролома остались только выбиравшиеся наружу женщины, старик и паннонец. Эксплоратор один одинёшенек, но кто его теперь удержит? Натворит дел, ублюдок.

Дида отступал и было видно, что продержится он недолго.

Деметрий был ещё жив, он перевернулся на живот и пытался ползти. Тармисара хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Она совсем выбилась из сил. Спустила на землю дочь и вывернула меч у фабра из пальцев.

— Н-на!

Удар, нанесённый со спины, пришёлся эксплоратору в шею. Фонтаном брызнула кровь, женщине прямо в лицо. Паннонец захрипел и вдобавок напоролся на меч старика.

Дида привалился к частоколу и медленно сползал на землю.

— Беги… — прошептал он еле слышно.

— Мама! Мамочка! — ревела Дайна.

Женщина обернулась. Никто их не преследовал. Бараки пылали. У ворот метались тени. Они кричали, рычали. Им сейчас было не до беглянок.

Тармисара бросилась к Деметрию.

— Беги, дура… — прохрипел фабр.

— Я не брошу тебя!

— Дура… — Деметрий уронил лицо в снег.

Тармисара попятилась, схватила дочь за руку и вытолкала в пролом.

— Примите!

А сама обхватила за плечи Диду и потащила следом.

— Брось, девка, надорвёшься… — шептал старик.

Тармисара ревела, бранилась, но продолжала тащить.

Существо металось во тьме, разрываемой в клочья пляской ликующего пламени. Одна из крыш обрушилась. Жадный огонь пожирал стены. В запертом бараке уже никто не стучал, не кричал и не бился в дверь, все там задохнулись, в том числе и декурион Герострат.

Бледарий находился в другом, он выбрался, как и Тиберий с Титом.

— Строй! — орал Лонгин, силясь перекричать рычание твари, — черепаху!

Паннонцы, для которых грозный рëв начальника пострашнее рыка всяких там ликантропов, попытались выполнить приказ, но выходило у них плохо. Всадники-эксплораторы — они не были легионерами, по спинам которых не раз прошлась палка центуриона. Не преуспели в том и варвары бревки. Никакой черепахи у Лонгина не получилось, но кое-какая стена щитов всë же сформировалась.

— Загоняй его к частоколу! — командовал Тит.

Легко сказать. Пока что загонял их ликантроп.

Бледарий не праздновал труса и храбро бросился в бой, собрав возле себя человек шесть. Тварь расшвыряла их играючи. Опцион, отброшенный мощным ударом, пытался подняться на четвереньки. Рядом один из бревков выл, силясь запихнуть в распоротый живот собственные кишки. Его обезумевший взгляд метался и в нëм уже не было ничего человеческого.

Бледарий выплюнул выбитые зубы, тяжело поднялся на ноги. Перехватил двумя руками меч.

Тварь приближалась и в выражении оскаленной морды опциону почудилась радость, будто чудовище давно жаждало встречи именно с ним, Бледарием. Он не ошибся, хотя ему так и не суждено было узнать причину.

— Су-у-к-а-а! — заорал бревк и ударил.