Волки и вепри

— Эй, Хаген Альварсон! — окликнул юношу Сельмунд. — Спасибо тебе.

Сын Альвара придержал кобылу, обернулся. Недоумённо взглянул на правителя.

— Ты знаешь, за что, — добавил тот.

— Пустяки, — бросил Хаген с прохладной усмешкой, — на что ещё чужаки нужны?

Из города ехали скоро, рысью, иногда переходя в галоп. На северо-запад, по берегу Колль-реки. Не оглядываясь. Лишь когда солнце переместилось на юго-восток и всадники увидели свои тени перед собой, а Гримсаль окончательно скрылся за перелесками, сбавили шаг.

Первым ехал, как положено, Хродгар хёвдинг. Справа от него — Хаген, слева — чародей. Его плащ вернул свой исконный алый цвет. Позади ехали земляки-линсейцы. Бьярки задремал в седле, Лейф молча курил. Сундучок с добычей он держал спереди, в намертво зашитой торбе. Посреди поезда ехал Торкель, обнимая Эрну, посадив её перед собой. Девушка сладко спала под действием маковой настойки и сонных чар. Рану на сердце Хравен ей заштопал, вычистил боль воспоминаний, оставив лишь саму память о случившемся. По другому Эрну было бы не спасти. На туго перевязанной груди виднелось лишь крохотное красное пятнышко. Лейф пошутил, что, мол, нескоро тебе ещё мять эти дивные плоды. Все засмеялись, а Торкель даже не огрызнулся. Выдавил кислую улыбку.

Поравнявшись с передними седоками, Волчонок тихо сказал Хагену:

— Знаешь, я там тебе наговорил…

— Молчи уж, лоботряс, — посоветовал Лемминг, — а то муха в рот залетит.

Торкель молча кивнул и отъехал назад.

Сам же Хаген спросил чародея:

— Так что ж это выходит, братец-ворон, ты у нас неуязвимый? Бессмертный, что ли?

— Какое там, — поморщился Хравен, надвигая тирольку на самые глаза. — Сразить меня вполне возможно, хотя и не так просто, как думал этот благородный недоносок Тивар. Но признаюсь вам, друзья, то не моя заслуга. Чёрная Школа. Её тьма живёт во мне до сих пор. И будет жить, пока не сожрёт меня изнутри.

— И что тогда? — спросил Хаген.

— Тогда вам лучше оказаться от меня как можно дальше, — безразличным голосом проговорил чародей. И добавил, — впрочем, этот час наступит ещё нескоро. Но скажи теперь ты, братец-лемминг: каково это было, убить дитя?

Хаген пожал плечами. Хорошего ответа у него не было. Дал, какой нашёл:

— Всегда приятно убить плохого правителя, и тем приятнее, что он не успел вырасти.

— С чего ты взял, что он стал бы непременно плохим правителем? — нахмурился вождь. — Тебе старики милее детей?

— Ну, во-первых, — усмехнулся Хаген криво, — малец многовато видел. Во-вторых, он пошёл в своего отца и деда, а не в прадеда и в дядю, это очевидно, и никаким воспитанием того не изменить. Уж поверь, кровь предков — великая сила. Не твоего ли отца кровь толкнула тебя самого на подвиги, на дорогу чайки? В-третьих, плевать я хотел на королевского щенка, но Альвард Учёный снискал моё уважение давным-давно, и, почитай мы мудрость больше доблести, быть может, и жили бы иначе. Потому его жизнь и здоровье мне важнее жизни и здоровья королевича. В-четвертых, мне и на Альварда глубоко наплевать, если честно. Просто так уж стали тэфли на нашем поле. Нам ещё здорово повезло!

— Сдаётся мне, ты не всё говоришь, — заметил Хравен.

— Ну да, давайте поговорим, что у кого на душе, — язвительно бросил Лемминг.

— А ты, дружище, хуже прикидываешься бездушным, чем тебе того хотелось бы, — сказал Тур.

— Так, стало быть? — Хаген изогнул бровь, глядя в лицо Хравена, наблюдая, как плавится под солнцем его вечный лёд. — Ладно, вот вам моя пятая причина. Видите ли, я сам был таким, как этот Кольгрим сын Тивара. В этом ребёнке я узнал себя. Я себе не понравился. И я убил себя. А на предсмертное проклятие Хейдис мне и подавно плевать. Довольно ль вам этого?

Друзья кивнули. Молча. Тогда Хаген обратился к Хродгару:

— А ты, могучий наш предводитель, и в самом деле подумывал отказаться от дела за три тысячи? Не устоял бы перед чарами Фрейи Коллинга? Повертел бы мачтой в её «старухе»?

— Поверь, Хаген, — не устоял бы, — признался Хродгар, — кабы не твои слова. Каждый из нас в этом походе узнал о себе что-то новое, неведомое досель.

— У меня будет к тебе просьба, хёвдинг, — холодно усмехнулся Хаген, — выдай щедрый подзатыльник Халльдору Холодный Ветер, коль мы его встретим. Я тебе напомню.

— Что так? — осклабился вождь.

— Это ведь он направил нас в Гримсаль. Ещё в Седерсфьорде, где мы распрощались. Я так понимаю, что Золотой Совет решил не пачкаться, а устранить эту Хейдис нашими руками.

— Тогда нам стоит его поблагодарить, а не угощать подзатыльниками, — заметил Хравен. — И что с того, что он нас подставил? Это была хорошая игра!

Хродгар и Хаген переглянулись. «Игра!» — фыркнул вождь в усы.

«Хорошая, но — не-игра», — подумал Хаген. А вслух спросил:

— Ты не шутил насчёт того, чтобы вернуться в Гримсаль?