Волки с вершин Джамангры

Что особенно ценно по той причине – откровенно опасался испортить о Гласанте первое впечатление. Да, некоторые переулки даже в центре настолько узки, что два всадника с трудом в них смогут разъехаться. И еще в них пованивало. Но какая замечательная была набережная!

Мы с Александром сидели под полотняным навесом, пили вино, смотрели на порт, полный кораблей со всего мира. Разглядывали снующих мимо людей, уделяя особое внимание дамам, и испытывали то, что называется умиротворенностью.

– Да, трудно будет вернуться в ту тишь, которую представляет собой наше поместье, – задумчиво сказал он. – Слишком там все сонное.

– Ну и не возвращайтесь.

– Думаю, у меня не будет выбора. Так или иначе доберемся мы до Клаундстона, и что дальше?

– Найдем какой-нибудь занятие. Не уверен, что оно придется вам по душе, но скучать не будете, гарантирую.

– И что я смогу? Устроиться писарем?

– А что бы вы хотели сами?

– Реализовать себя, – ответил он не задумываясь.

– На каком именно поприще?

– Этот вопрос и есть самая большая для меня проблема, – рассмеялся Александр. – Как говорится, чтобы куда-то прийти, необходимо знать конечный пункт путешествия.

– И что вы увидели во мне смешного?

Александр тряхнул головой, настолько неожиданно прозвучал вопрос.

– Я вас спрашиваю, вы увидели во мне шута?!

Пришлось вмешаться.

– Почему только в вас? Здесь их целых трое. – И, чтобы внести окончательную ясность, добавил: – Вы сами и оба ваших приятеля.

Трое господ, несомненно, тоже являлись гостями Гласанта. Во всяком случае, двое из них, судя по их одежде. Относительно третьего не уверен – самый что ни на есть южный тип лица. Смуглый, темноглазый, а бородка и усы у него соответствовали местной моде, успел обратить на нее внимание. И еще они непременно искали приключений. Возможно, Александр, в силу своей провинциальности, смеясь, действительно на кого-то из них посмотрел. Но такая причина для конфликта слишком натянута, и на нее не обратить внимания, если только не искать малейший повод.

Я и сам порой багровею от ярости, но вряд ли у меня получается так стремительно, как у них. А пока они собирались с мыслями, успел обратиться к Александру:

– Помните, однажды пообещал вам показать, что шпагу отлично можно использовать вместо кнута, чтобы загонять баранов в стойло. Особенно красномордых баранов, а некоторые портовые города этой породой славятся.

То, что должно произойти через несколько мгновений, избежать не получилось бы: они не станут принимать никакие объяснения. Мало того, примут их за трусость. И еще своей выходкой они полностью убили мое благодушное настроение, а я ведь тоже далеко не из железных.

– Александр, присмотрите за моей спиной: бараны обожают ходить толпами, в то время как понятие чести у них отсутствует полностью.

Чего конечно же не требовалось. Но тем самым я давал сар Штроукку понять: вмешиваться не стоит. И, чтобы он не путался под ногами, нашел ему занятие. Ну и не в последнюю очередь для того, чтобы полюбоваться лицами всех троих, которые, казалось, еще мгновение – и лопнут, как перезревшие помидоры.

Судя по реакции толпы, подобные ситуации ей были привычны, поскольку практически сразу же мы, все пятеро, оказались в образованном ею круге. Среди зевак нашлись и городские стражники, а поскольку те наблюдали с не меньшим интересом, смело можно утверждать – они вмешаются не раньше, чем все закончится.

– Ну так что, господа, приступим? – Я сделал приглашение обнаженной шпагой. – Или вы все-таки признаете себя шутами и пойдете дальше по своим шутовским делам?

Затем шагнул вперед, заставляя их либо защищаться, либо уйти, чего они, конечно, сделать теперь уже не могли: слишком много вокруг свидетелей конфликта с самого его начала.

Наиболее трудный бой в моей жизни, без всяких преувеличений, был с послушниками Шестого Дома. Напали они неожиданно, вчетвером, а их длинные, окольцованные металлом дубины грозили тем, что при малейшем моем промахе от шпаги в лучшем случае останется половина клинка. Но самое главное – их обучали действовать сообща. Тогда мне удалось выжить лишь чудом.

Сейчас опасение вызывало единственное – уж не является ли смуглый господин братом Терезы, Гильмором, о котором она сама и рассказывала? Убивать я никого не собирался, но портить отношения с семейкой сар Самнит сразу же по прибытии в Гласант отчаянно не хотелось. Конечно же все трое схватились за шпаги.

Первым, к моему удивлению, напал именно он – местный уроженец, который все время держался позади своих приятелей. И я тогда подумал, что ситуация была спровоцирована ради моей реакции. Но буквально в следующий миг все подозрения рассеялись. Да, за ним была школа и, несомненно, опыт, но тот, кто все это затеял, зная меня, отлично должен был понимать – он далеко не ровня.