Волки Второй мировой войны. Воспоминания солдата фольксштурма о Восточном фронте и плене. 1945

Некто герр фон Р. проживал совсем близко к пасти льва, в Потсдаме. Он нашел адвоката (о нем я уже упоминал), с которым мог обсудить опасения относительно этого беглеца, фон Б., приходившегося ему двоюродным братом. Тот поддерживал постоянный контакт со своим родственником, и фон Р. пожелал представлять его интересы (и получил на это необходимые полномочия). Однако, по понятным причинам, сам кузен не мог предъявить себя публике, так как если бы его снова обнаружили, то он рисковал стать жертвой «несчастного случая», скажем на транспорте.

Время и события двигались крайне медленно, и все из-за того, что о том человеке, о котором идет речь, все еще помнили как о главном нарушителе спокойствия со времен первой попытки госпереворота (когда правительство Гитлера только пришло к власти). Но все же дело шло, и все вновь закончилось в ведомстве Геринга. Герр фон Р. оказывал помощь адвокату в ведении дела и в преодолении всех сложностей. Он стал у адвоката постоянным гостем. Наконец распоряжение об аресте отменили, и были приняты все необходимые меры, чтобы герр фон Б. благополучно оставил место, где скрывался. Но где же он был? Он регулярно посещал Берлин и практически каждый день навещал адвоката, который едва не упал со стула, когда узнал, что герр фон Р., как он представлялся, на самом деле разыскиваемый герр фон Б.!

Поскольку мои дела на ферме шли хорошо, выше среднего уровня, а может быть, и по другим причинам, но мне в моей сельскохозяйственной группе (Nährstand) навязали почетную, но крайне для меня нежеланную должность.

Будучи UK-персоной (так называемой важной), которая не подлежала призыву на службу в вермахт, я оказался постоянно связанным целым ворохом обязанностей.

Таким образом, большую часть недели я, обремененный соответствующими полномочиями, постоянно находился в движении, выполняя то одно, то другое задание, с целью вмешаться там, где дела шли не должным образом, и вскрывать случаи, когда по определенным причинам дела не шли совсем (что, соответственно, требовало немедленного вмешательства).

Во время таких поездок, которые в конечном счете негативно отражались на моих собственных делах, так как я постоянно находился в отлучке, я сделал ряд очень интересных наблюдений, которые тоже не принесли мне пользы. В общем, власти не сумели меня переделать. Мое и без того почти равнодушное отношение к системе, становившейся все более безумной, стало быстро стремиться к нулю. Многое в ней вызывало тошноту, но ты ничего не мог изменить. Коррупция, подхалимаж и карьеризм были повсеместными явлениями. Выскочки, в большинстве случаев не обладавшие ни знаниями, ни умением, ни на йоту не знавшие о том, что такое быть порядочным человеком, засели в кресла руководителей важнейших отраслей экономики, благодаря лишь своему партийному статусу, более или менее высокому. Какой-нибудь тип, кто в нормальной жизни не заслуживал даже доброго взгляда, маскировал свое убожество щеголеватым мундиром. Нужно было уже обладать достаточным опытом, чтобы уметь распознавать и классифицировать более или менее точно ту или иную регалию в ряду многочисленных форменных одежд, значков или знаков различий, обозначавших ранг их владельцев.

Время от времени мне приходилось бывать в рабочих поездках на недавно занятых нами восточных территориях.

Там в связи с обширностью земель и безоговорочным послушанием местного населения администрация правила не столь железной рукой, как это было на наших собственных территориях. Тем не менее общие условия были схожими. Наши маленькие незаметные могильщики Третьего рейха не упускали возможности подорвать репутацию немецкого народа, заставить возненавидеть немцев от всей души, но при этом набить собственные карманы.

Один пример: в определенном месте собрали с помощью полиции несколько сот лошадей и их владельцев, а у меня была задача определить размеры животных, провести их отбор и классификацию, а также определить закупочную цену каждой лошади. Я отсортировал лошадей, пронумеровал их и отправил маршем на запад, где их, согласно моему списку и паспортам с указанием цены, распределяли по фермам. Эти фермы были ослаблены из-за активного проведения экспроприаций лошадей в пользу вермахта, либо из-за несчастных случаев, либо по каким-то другим причинам. В результате они были далеко не в состоянии нормально выполнять сельскохозяйственные работы. Казалось, теперь все будет в порядке. Немецкие фермеры внесли деньги, согласно суммам, определенным и указанным мною. Деньги поступили в соответствующее ведомство, которое, со своей стороны, уже успело заранее авансом проплатить необходимые суммы (поскольку данное ведомство обладало административной властью в регионах, оно должно было заплатить также и владельцам лошадей).