Волки Второй мировой войны. Воспоминания солдата фольксштурма о Восточном фронте и плене. 1945

Русские прорывались все глубже, и снова они, что неприятно, вели себя все более напористо. Более частыми становились перестрелки с нашими передовыми постами, и с каждым днем это случалось все ближе. Движение через залив Фришес-Хафф осуществлялось и днем и ночью. Нам было не очень видно, что там происходило: слишком далеко. Но по ночам мы могли ясно слышать, а иногда и видеть, что делалось на главной переправе в Фрауэнбурге. Расстояние оттуда до косы составляет около 20 километров.

Местами толщина льда становилась меньше из-за таяния и крайне интенсивного движения. В результате было запрещено переправляться на тяжелых машинах. Правда, некоторые не обратили на это распоряжение внимания и попытались прорваться по льду и провалились. Удалось спасти лишь немногих. Было организовано движение в обход участков, где люди и техника ушли под лед, но по ночам не всегда успеваешь вовремя заметить указатели. Здесь возросла активность вражеской артиллерии, царил ужасный хаос, на трескавшемся льду скопились целые потоки беженцев. Говорят, что жертв было столько, что невозможно было всех посчитать.

Иваны давно вычислили, что здесь находится какое-то количество немецкой тяжелой артиллерии, которую они никак не могли отыскать, но которая привлекала к себе как магнитом советские разведывательные группы, не дававшие нам ни минуты на отдых. Но пока бронепоезд продолжал посылать русским свои тяжелые подарки. Он все так же хорошо замаскирован, но больше не мог менять позиции. Местность, где он находился, была окружена врагом со всех сторон, но экипаж принял решение держаться как можно дольше, до последнего снаряда.

Противник неожиданно захватил домик лесника, где закрепилось одно из немецких подразделений. Все до одного солдаты были убиты. Нам поставили задачу решить эту проблему, то есть мы должны были совершить рейд к Иванам и, по возможности, захватить нескольких пленных. Но логово оказалось пустым. Там нечего было больше делать, ведь мертвые не могли ничего нам рассказать. Бой, скорее всего, был скоротечным и яростным. С поленницы дров свисал какой-то лопнувший чем-то полный мешок. Я внимательно осмотрел находку и, к общей радости, обнаружил в нем примерно восемьсот сигарет и еще другие табачные изделия. Наверное, иваны его не заметили.

По шоссе вдоль насыпи брела толпа беженцев. Здесь были старые мужчины и женщины, дети и несколько взрослых. На их лицах явно написан страх, когда они рассказывают свои истории. Мы видели страх и на детских лицах, перекошенных от боли и ужаса, и в сжатых намертво кулаках, и в остекленевших безумных взглядах стариков и старух.

В небольшой городок Т(олькемит) внезапно ворвались несколько танков.

Один из наших посыльных сообщил, что в направлении кирпичного завода движется русский танк Т-34. Местность там была холмистая и лесистая. Я схватил пару панцерфаустов и немедленно отправился туда. Азарт охоты охватил и Г., у которого осталась только одна рука. Он пошел вместе со мной, и вскоре мы сначала услышали, а потом и увидели тот танк, но для выстрела все еще было слишком далеко. Но мы не могли подойти ближе без риска быть обнаруженными.

Вот танк снова начал движение после короткой остановки. Он двигался в нашу сторону, как будто нас обнаружил и теперь хотел переехать. Потом машина вновь остановилась и развернула башню в сторону залива. Последовал выстрел неизвестно куда. Расстояние до танка все еще было велико, точный выстрел вряд ли возможен. А если он снова покатится к нам, нас обнаружат, и тогда последует короткая пулеметная очередь, которая навсегда нас успокоит. Или же танк свернет, и мы потеряем его. Какое-то время я видел половину корпуса машины через прицел. Я немного поправил прицел, взяв немного выше башни, и – ничего! Промах!

Никогда еще большая охота не заставляла биться мое сердце так, как это было сейчас. Мой попутчик передал мне второе «изделие», которое я дрожащими руками изготовил к бою. В это время мы оба услышали, как танк, взревев двигателем, понесся в противоположную от нас сторону. Мы снова увидели его, но на этот раз он на всех парах несся прочь. Мой выстрел пришелся слишком низко, но это не помешало кумулятивной гранате перебить гусеницу и повредить корму машины. Из танка стал выбираться экипаж.

У нас не было другого оружия, кроме пистолетов, поэтому мы как могли быстро стали уходить бегом в сторону шоссе, туда, где стояло немецкое самоходное штурмовое орудие.

В этот момент его экипаж как раз вылезал из своей «коробки». Они израсходовали свое горючее до последней капли, и теперь им пришлось бросить машину. Оттуда, где остался стоять подбитый Т-34, ветер донес облако дыма. Позже мы узнали, что танк горел, так как был уничтожен вместе с экипажем выстрелом противотанкового орудия, хорошо замаскированного в камышах.