Вольно, генерал (СИ)

— И крохотный чемоданчик с бриллиантами сверху, пожалуйста, — мило улыбнулась Люциста. — Я знаю, что адская валюта в переводе на человеческую стоит очень много. Малой толики твоего состояния хватит, чтобы обеспечить меня.

— А ещё семья называется, — Люциан покачал головой, с укором глядя на сестру.

В него снова прилетел чипс.

— Демон с причёской дьячка для меня не авторитет, — фыркнула Люциста и стукнулась кулаками с Молохом.

========== Оказия 23: Да, отец ==========

— Я не ослышался? Вы женаты?

Воцарилось молчание, которое никто не решился бы нарушить. Ворвись сюда сам бог Шива и начни танцевать прямо на столе — все бы просто презрительно на него посмотрели и начали шикать. Легион смерил бы его тем же взглядом, что и своего сына. Люциан в свою очередь мечтал провалиться сквозь землю.

Ещё сегодня утром всё начиналось благополучно. Люциан, конечно, понимал, что вводить отца в курс дела будет непросто. Однако Молох так приятно пах пеной для бритья — и демону казалось, что всё должно пройти замечательно. Генерал стоял в дверях и наблюдал, с какой тщательностью бреется главнокомандующий.

«Неужели это всё для того, чтобы понравиться моему отцу? — с улыбкой думал Моргенштерн. — Он же выше всех по рангу… Он может щёлкнуть пальцами и закрыть моего отца глубже, чем Люцифера. Но нет. Вместо этого он бреется и думает, какого цвета галстук лучше надеть».

Похоже, к этой встрече готовились все. Люциан никогда не помнил своего отца таким чистым и аккуратным. К слову, он сильно изменился после их последней встречи. От бороды не осталось и следа — взгляду представало грубое лицо, будто вытесанное из камня. С кустистыми бровями, Легион был похож на хмурого филина. А с зачёсанными назад волосами — на хмурого хозяина проклятого поместья. Обычно именно такие прячут сумасшедших жён, подобных призракам, под замок и рассказывают леденящие кровь истории о старом доме.

Отец подучился манерам: стол был сервирован по всем правилам этикета. С подсказкой прислуги, но Легион выбирал для каждого блюда свой столовый прибор. Люциан недоумевал о причине такой грандиозной перемены. Впрочем, отец выглядел довольным: похоже, наконец нашёл, в чём выразить весь свой педантизм.

У Люциана не было трепетных воспоминаний детства, связанных с отцом, потому что основную роль в них играла мать. Демон помнил мягкие женские руки и колыбельные. Старый дворецкий играл на лютне, и тогда ещё совсем маленький мальчик чувствовал себя средневековым принцем. А сколько сказок он успел послушать под ту же лютню — быть может, многие из них Моргенштерн до сих пор помнит.

Отец же для Люциана был чем-то сродни памятнику на площади. Медное холодное изваяние, претерпевающее любую погоду. Оно всегда укажет, куда идти, облюбованной голубями и протянутой к светлому будущему рукой. Люциан до сих пор не определился, благодарен ли он Легиону за то, что тот так уверенно определил ему военное будущее.

Сын смотрел на отца всегда так, будто видел впервые. Молох не понимал тонкостей семейных отношений, поэтому предпочитал молча наблюдать. Люциста разделяла его взгляд на такие вещи. Девушка тихо сидела за столом и не поднимала головы. По её дрожащим рукам было видно, что если будет произнесено лишнее слово, в чьей-то глотке тут же окажется нож для мяса.

— Да, отец. Мы поженились. И приехали именно по этой причине. Я бы не стал беспокоить тебя по пустякам, — голос Люциана немного дрожал. Между каждым предложением он делал короткую паузу.

Молох никогда не видел генерала таким подавленным. Даже после порки он не выглядел, как жухлый пук зелени. Главком посчитал необходимым ободряюще погладить генерала по колену.

— Люциан, просто объясни мне кое-что. Почему, когда я тебя вижу, у тебя случается что-то из рук вон выходящее? Сначала ты попадаешься на контрабанде, теперь - это. Не в обиду, мой командир, — формально, но с видимым отвращением извинился Легион, обратившись к Молоху. — Разве этого я для тебя хотел? Разве я говорил тебе, чтобы ты становился мальчиком для битья, а теперь уже — пожизненно? Ты хоть примерно представляешь, что такое демонический брак и на что ты подписался?

— Нет, ты же так и не женился на моей матери, — с вызовом ответил Люциан, сжав в руках вилку. — Ах да. Я забыл. Ты отказываешься даже говорить о ней!

— У меня есть причины молчать, — жёстко возразил Легион. — И не смей заводить этот разговор, когда тебе вздумается, — он снова посмотрел на главнокомандующего и ссутулился.

Молох вздохнул и нахмурился. У него была семья, а значит, представления о том, какой она должна быть. Демон никогда не имел шаблона, по которому стоит действовать, поэтому импровизировал. Он вспомнил свою жену, Рене — и подумал, что, пожалуй, всё сложилось благополучно. По крайней мере, он никогда ни с кем не ругался за столом. А здесь хуже, чем на поле битвы: никого не заткнёшь прицельным ударом в голову. Он шёпотом озвучил эту шутку, наклонившись к Люцисте, и она засмеялась.