Волны

Джyлія – она очень похудла, поблднла и похорошла. Хорошо. Скажи хозяину, что я хоть завтра же приду на работу. Впрочемъ, посл сьесты, я сама зайду къ нему, тогда и условіе напишемъ…

Рыбакъ кивнулъ головою и уходитъ.

Джyлія. Какая пустыня! Словно вс мертвые!.. И какая тоска!..

Идетъ на молъ, садится на одну изъ якорныхъ тумбъ.

Сьеста уже къ концу. На нкоторыхъ судахъ проснулись матросы. На рынк открылись дв-три лавчонки. Нсколько горожанокъ проходятъ мимо бульвара и съ бульвара, по направленію къ рынку. Замтивъ Джулію, он перешептываются, пересмеиваются. Нкоторыя смотрятъ на нее съ презрительнымъ вызовомъ, другія чопорно проходятъ мимо, длая видъ, будто ее не узнаютъ. Когда проходить первая группа, Джулія сдлала было движеніе къ нимъ навстрчу, но, замтивъ враждебное настроеніе женщинъ, остается y своей тумбы, съ гордо сложенными на груди руками, неподвижная, какъ статуя, смло встрчая недружелюбные и насмшливые взоры. Когда все прошли:

Узнать не хотятъ… вотъ какъ!.. Ну, что же? того и стою… Пускай!

Садится на молъ, свсивъ ноги къ морю.

Альберто почти выбгаетъ со стороны рынка, онъ запыхался, дышетъ тяжело. Увидавъ Джулію, остановился и не ршается заговоритъ.

Джyлія (обернулась). А, это ты…

Альберто. Здравствуй, Джулія.

Джулія молча киваетъ головой.

Мн только-что сказали, что ты пріхала. Я бросилъ работу и побжалъ искать тебя по городу.

Джyлія молчитъ, небрежно играя пальцами по камню.

Альберто. Теб непріятно меня видть?

Джулія. Нтъ, ничего… все равно.

Молчаніе.

Джyлія. Ты все еще y Черри?

Альберто. Все y Черри.

Джyлія. Значить, опять будемъ вмст.

Альберто. Вотъ и прекрасно, Джулія.

Джyлія. Что этотъ графчикъ изъ Вны, все еще здсь?

Альберто. Что теб до него, Джулія?

Молчаніе.

Джyлія. Что же ты не спросишь, гд я была?

Альберто. Не спрашиваю, потому что… гд бы ты ни была, Джулія, я ршилъ забыть и простить.

Джyлія. Забыть и простить… вотъ какъ! Помнится, я не просила y тебя прощенія.

Альберто. Джулія!..

Джyлія. Теб нечего прощать. Ты, конечно, какъ вс, воображаешь, будто я жила съ художникомъ? Успокойся: этого не было. Вы правы въ одномъ: я ухала съ тмъ, чтобы такъ было. Чтобы стать его женою. Не женою, такъ любовницею… горничною его любовницы, судомойкою, собакою, только бы съ нимъ!..

Альберто. О, Боже мой!..

Джyлія. Ну… онъ убжалъ отъ меня: честенъ очень. «Не люблю – и не погублю». Ха-ха-ха! рыцарь! Что говорить, благородно! Спасибо.

Альберто. О, да! спасибо ему, спасибо, Джулія!

Джулія. Убжалъ, какъ отъ врага. Ха-ха-ха! Ихъ, должно быть, изъ снга длаютъ, этихъ русскихъ великановъ. Просилъ меня вернуться сюда, къ Черри. Что же? Я послушалась, вотъ она, здсь. Только на прощанье сказала ему, что онъ раскается, потому что я отомщу ему – онъ не ожидаетъ, какъ.

Альберто. Что ты затяла, Джулія?

Джyлія (съ рзкимъ смхомъ). А вотъ ты увидишь… ты, да, именно ты это увидишь.

Альберто. Я тебя, Джулія, не понимаю.

Джyлія. И не надо. Когда время придетъ, поймешь.

Альберто. Джулія! Я знаю: ты вернулась такою же чистою, какъ ухала. Зачмъ же это отчаяніе? зачмъ думать о мести? Ты знаешь, какъ я тебя люблю. Вотъ теб моя рука. Прими ее и, чортъ возьми, поставимъ крестъ на всемъ прошломъ.

Джyлія (мрачно). Нтъ, нтъ, нтъ, Альберто. Женою твоею я не буду. Я видла свтъ за это время и многое узнала. Во мн есть сила, которой я сама не понимала раньше. А если бы и понимала, такъ не дала бы ей воли.

Альберто. Значить, это что-нибудь нехорошее?

Джyлія. Художникъ могъ снасти меня. Я была бы сыта его любовью. Я бы ничего больше не спросила отъ жизни. Но теперь, если мн не далось немногое, чего я искала, я возьму себ все, чмъ веселятся и утшаются люди.

Альберто. Вотъ какъ!..

Джyлія. Ты говоришь, внскій графчикъ все еще здсь? и съ этой своей крашеной француженкой? Наканун: какъ мн ухать, онъ шепталъ мн, что одно мое слово, и онъ пошлетъ француженку къ чорту.