Вольные

– Отстаньте от нас, мы ничего вам не сделали!

– Ты так считаешь, урод? Ты ничего не сделал, при том что только что отсосал член своему другу?

– Это вас не касается!

– Вот здесь ты ошибаешься, смазливый зайчик! Нас это касается, раз уж нам приходится делить территорию, проживания с такими выродками как ты.

– Что ты с ним разговариваешь, с этим ничтожеством? – снова возмутился Олег Натовец и несколько раз пнул геев ногами. – Даже руки о них марать западло!

– Дикари! – заорал мистер «кожаные штаны».

– Ублюдки! Вы только и можете, что нападать толпой на беззащитных людей! Трусливые подонки! – поддержал своего партнёра более наглый смельчак в джинсах.

Это выглядело так комично, что Макс от неожиданности даже немного растерялся, не зная, что ему делать: рассмеяться или ударить недоумка?

– Ты не торопись называть себя человеком, животное, – ответил ему Сева. – Хотя ты даже не животное, мразь. Потому что самцы животных не спариваются с другими самцами, предпочитая им самок. И нормальный мужчина поступает точно так же: выбирает себе в партнёры женщину. А такие нелюди как вы, шпилят друг другу в задницы вопреки великой задумке природы, разрушая тем самым род человеческий словно инфекционная зараза.

– Ты посмотри, какой наглый пидр! Назвал нас трусами! – рассвирепел Олег Натовец, поднял валяющееся под ногами небольшое бревно и со всего размаха опустил его на макушку гея в джинсах.

Загнанный в ловушку голубой рыцарь поднял руки, пытаясь защитить голову, и после полученного удара ещё более истерично и громко заорал:

– Да! Вы трусы! Трусы и подонки!

Наконец, Макс пришёл в себя и толкая в бок Севу с улыбкой на глазах произнёс:

– Он напоминает мне сейчас ушлёпка из фильма «Москва слезам не верит», который кричал каждому хулигану в лицо «Подонок!», пока они собирались отметелить его за эту сучку по имени Александра.

Сева и Богатырь расхохотались, а Олег Натовец, растянув на лице язвительную улыбку начал петь:

– Александра, Александра, этот город наш с тобою.

– Только вот в данной ситуации я наблюдаю несколько несоответствий с фильмом, – продолжил рассуждать Макс.

– Каких? – подыграл ему Сева.

– Ну, во-первых, в фильме мальчика хотели побить за его девочку, а сейчас мы побьём мальчика за его мальчика, впрочем, и мальчика этого мальчика мы тоже побьём. Короче достанется обоим пидорам! Во-вторых, в фильме появляются добрые справедливые дяди, которые отгоняют плохих хулиганов, на что по-видимому и рассчитывают эти пидорасы на скамейке, трясущиеся сейчас перед нами от страха. Вот только на этой мрачной лесной поляне никого не появится, чтобы спасти вас, и знаешь почему?

Макс наклонился к гею и поднял его голову, поддев указательным пальцем за подбородок. Он заглянул ему прямо в глаза, одновременно полные страха и ненависти, и медленно произнёс:

– Потому что мы и есть те добрые дяди, которые пришли сюда, чтобы восстановить справедливость. Ибо вся эта ерунда, которой сейчас забивают голову населению, называя это сексуальным просвещением, и есть самое настоящее зло, испокон веков разрушающее государства, народы и целые цивилизации. И такие как ты, пидорасы, лесбиянки, трансвеститы, трансгендеры, фетишисты, некрофилы и всякие прочие зоофилы являются частью этого зла, от которого только одно спасение – хирургическое. Вас нужно ампутировать от тела народа, чтобы сохранить его здоровье и жизнеспособность. Ты и твой друг – всего лишь дефект удовольствия, который появился по неважно какой причине, и мы пришли исправить возникшую в результате этого человеческую ошибку.

– Ты хочешь просто избить нас за то, что мы любим друг друга, и наша любовь отличается от той любви, к которой привыкли вы; той любви, которая загнала в рамки ваше стереотипное мышление? Кто ты такой, чтобы брать на себя обязанности Всевышнего и решать, кто достоин того чтобы жить, а кто не достоин этого? Ты такой же представитель народа, как и мы и поэтому не имеешь право говорить за целые цивилизации. Всё, что ты имеешь, это всего лишь физическую силу, поэтому ты так и уверенно сейчас издеваешься над нами. Вас четверо, а нас двое – это единственная причина того, что мы сейчас внизу, а ты со своими примитивными неандертальцами-друзьями наверху. Пытаетесь учить нас жизни, но вся ваша наука до тех пор, пока вы на коне, но как только вас будет меньше, то вас же самих жизнь и растопчет, расставив всё по своим местам!

– Ты посмотри какой идейный пидр! – воодушевлённо сказал Макс, обращаясь к друзьям.

– Зачем ты с ним говоришь, – с досадой в голосе недовольно проговорил Олег Натовец, – давай я его просто кончаю!