Вольные

Суровые стражи закона словно змеи, усыпляли его бдительность, продолжая едва заметно приближаться всё ближе. «Это конец», – затравленно подумал Максим и кинулся, как кидается пойманный в капкан и окружённый сворой свирепых собак волк, на того, кто был к нему ближе. Он успел сделать замах рукой, сжимающей нож, и тут же услышал, как прогремел выстрел. Пуля действительно оказалась сильнее и пробила ему глаз, перемешивая мозги в кашу внутри черепной коробки. Он рухнул на утоптанную детьми землю, выпуская из кулака холодное оружие. Его нога, зажатая нервом, ещё подёргивалась в продолжении нескольких минут, после чего труп начал медленно коченеть, теряя температуру.

***

После убийства Максима дело вооружённой террористической организации стало расти как на дрожжах. Севу этапировали в СИЗО и теперь он давал показания как организатор преступной группировки. Макса и Чеченца похоронили. Генрих и Олег Натовец встали на ноги после тяжёлых ранений и прямиком из больницы поехали в изолятор, где вышибали признания из братьев Славолей. Никто из обвиняемых в деле своей вины не признал. Если бы у следствия не было тайного свидетеля, то прокураторе в большинстве эпизодов пришлось довольствоваться только косвенными уликами.

Но самое непонятное для Михаила Михайловича было установление мотива, толкнувшего обвиняемых на столь ужасные античеловеческие преступления. В беседах с Серёгой Мичманом, он пытался докопаться до истинных причин, способных привести молодых людей в закрытый клуб тех, кого в местах заключения называют смертниками.

– Я изучил личные дела каждого из твоих друзей, – начинал Михалыч.

– Строго говоря, мы не были друзьями в привычном понимании этого слова, – отвечал ему Мичман. – Мы считали друг друга соратниками.

– Хорошо, пусть будет соратников, – соглашался следователь. – Вы же все были неплохими парнями, у которых могло быть большое будущее. Разве этого вы добивались, лишая жизни ни в чём неповинных граждан, с которыми вы даже не были знакомы? Что вы имеете сейчас: поломанные до конца дней жизни и два гранитных камня поверх земляных холмов? Ради чего было всё это?

– Мы ненавидели этот мир, потому что не хотели жить по его правилам. Поэтому мы объявили войну этому миру. Вы говорите о будущем, но мы не хотели такого будущего для наших детей. Будущего, в котором всё, что интересует обывателя – это жратва, которой следует набить жирное брюхо; пойло, которым следует залить по выходным лужёную глотку, и голые задницы дешёвых проституток, изображающих из себя актрис и певиц. Разве ради этого создатель наделил человека сознанием? Мы деградируем как божье творение и превращаемся во что-то настолько низкое и ничтожное, что даже животные превосходят тех, кем мы становимся.

– Вы говорите о неповинных гражданах, которых мы лишили жизни! Да бросьте! Кого вы имеете ввиду? Может быть Дениса, который оптом скупал химическую дрянь и килограммами распространял её среди молодёжи? Или цыганского наркобарона, травившего всю округу и затыкающего неугодным рот? Или этого мерзавца Дмитрия Градуса, который вёл себя хуже последней базарной бабы на глазах у целой страны, оправдывая тотальное спаивание населения?

Михалыч перебил его:

– Нет, я имел ввиду маленькую дочку этого цыганского наркобарона, никакими грехами отца незапятнанную и жестоко четвертованную и обезглавленную больным ублюдком, которого ты называешь своим соратником. Я имею ввиду глупую девочку, посмевшую полюбить другого вашего соратника Савелия, которую Сева с Максом избили, а после сломали ей шею. И ещё я имею ввиду капитана Алексея Карасёва, которого закололи ножом в сердце просто за то, что он выполнял свою работу – дежурил на посту ночью.

Серёга Мичман, словно раскаиваясь, поднял руки, соглашаясь со следователем:

– С ребёнком цыгана случилась трагедия, которую никто не ожидал, и никто не приветствовал, я уже говорил Вам об этом. Чеченец поступил ужасно, и каждый из нас осудил его. Но этого бы никогда не случилось, если бы государство, которое вы представляете, не отправило его на войну, после которой он вернулся, имея посттравматический синдром, и оказался выброшенным на помойку истории. Девочка, которая умерла благодаря Богатырю… – Мичман наклонился вперёд и посмотрел прямо в глаза Михалычу. – Зачем вы делаете из неё невинную овечку? Она была шлюха, которая мало того, что сама за деньги раздвигала рогатку перед старыми извращенцами, так ещё и склоняла к этому других девушек. СПИД – чума 20 века, об этом когда-то трещали с каждого зомбоящика, забывая назвать тех, кто распространяет эту заразу и губит здоровье людей.