Вольные

– Шлюхам не место в том мире, о котором мы мечтали. Потому что шлюха подобно раковой опухоли распространяет не только венерические болезни, но и травмированные идеи о свободной любви. Торгуя влагалищем, шлюха проникает во все сферы жизни; она втирается в доверие к тем, кто имеет какое-либо влияние; и после этого она начинает как крыса подгрызать фундамент традиционных семейных ценностей, потворствуя геям, лесбиянкам и прочим гендерным фрикам. Она неумолимо хочет, чтобы все вокруг стали такими же использованными пустышками, как и она сама. Поэтому девочка, ради которой Богатырь предал нас, была волком в овечьей шкуре, о котором обществу уж точно не следует сожалеть.

– Ну и, наконец, ваши коллеги из МВД, которых постреляли Чеченец с Натовцем, – продолжил Серёга Мичман. – Я могу вам объяснить, почему они это сделали. Но сначала давайте условимся в том, что мы правильно понимаем друг друга. Я сейчас не оправдываю свои действия и действия моих соратников. Вы знаете, что я раскаиваюсь в том, что я совершил, и дальнейшие годы жизни я буду исправлять грехи своей молодости. Сейчас я просто объясняю Вам, почему мы действовали так или иначе, и чем при этом руководствовались?

Михалыч кивал ему головой:

– Я знаю это, Сергей. Этот разговор не для протокола, я хочу понять ваши мотивы при совершении преступлений. В деле должны сходиться концы с концами, и судья должен будет чётко понимать, какие убеждения двигали всеми участниками группировки для того, чтобы вынести каждому из вас правильный приговор.

– Хорошо, – продолжал Мичман, – после того, как вы начали охотиться за нами, Макс расценил это как объявление войны. Ну а на войне, сами понимаете, если не ты убьёшь, то убьют тебя. И все сотрудники МВД начали рассматриваться Максом не иначе, как только врагами. Когда немцы и русские палили друг друга во второй мировой войне, никто не задумывался о том, что и те, и другие могли быть в мирной жизни хорошими парнями, которые не имеют никаких личных счетов друг с другом. Просто это суровый закон войны. Враг есть враг. Если вы позволяете всякой мрази распространять наркотики, а тех, кто борется с этой мразью, вы хотите загнать за решётку, то это означает, что такое положение дел вас устраивает, а, следовательно, вы такие же преступники, как и наркоторговцы, даже хуже. Понимаете, как думал Макс?

– Да, очень примитивная философия, оправдывающая насилие и беспредел, который вы натворили, – вздохнул Михалыч, – но ведь своими действиями вы хотели изменить это положение вещей, ведь так? Я просто не понимаю, как то, что вы делали могло что-то изменить? Вы же осознавали, что совершаете уголовно-наказуемые деяния, и вас за это будут ловить, после чего отдадут под суд? Вы же не верили наивно в то, что полицейские встанут на вашу сторону, нарушат присягу и вместо главенства закона, позволят кучке радикально настроенных парней совершать самосуд?

– Макс считал, что система прогнила и её нужно менять в корне. И если для этого нужно будет уничтожить 90 % современных людей, то это нужно будет сделать, ради великого будущего потомков. Это были слова Макса.

Михалыч только тяжело вздыхал, слушая то, что ему говорил Серёга Мичман. Ему было жалко всех этих парней, которые сконцентрировались на недостатках современного общества настолько сильно, что перестали замечать все остальные его преимущества. В результате злоба и ненависть разъели им мозг настолько, что общество, которому они могли принести столько пользы, исторгло их из своего тела, и теперь до конца жизни они будут догнивать в тюрьмах, представляющих из себя отстойники существующего порядка.

– Вы думали, изменить систему, уничтожив 90 % тех, кто, по вашему мнению, деградировал настолько, что перестал отвечать стандартам некого утопического идеала, в котором нет изъянов и недостатков. Но проблема в том, что этого не произойдёт никогда, так как человек – это сложная биологическая структура, которая в самом начале своего эволюционного пути представляла из себя простейшую клетку, способную лишь на то, чтобы синтезировать кислород. Но мы развивались, и приняли современный образ не вопреки, а благодаря изъянам и недостаткам, которые сопровождали нас миллионы, а может и миллиарды лет. Мы научились делать одежду, потому что не имели шерсти, какую имели одни животные. Мы научились обрабатывать камень, а позже добывать железо, которое превращали в орудия и оружие, потому что не имели таких острых зубов и когтей, которые имели другие животные. Мы научились строить самолёты и корабли, потому что не умели летать и плавать, как это умели делать птицы и рыбы. Всё окружающее нас растительное и животное царство – это лишь сплошные изъяны и недостатки. И если бы их не было, то не было бы и смерти, боли, страдания. Неужели вы решили, что способны бросить вызов таким фундаментальным основам мироустройства, благодаря которым жизнь можно назвать жизнью? Ведь если исчезнет смерть, боль и страдание, то как ты поймёшь, что такое жизнь?