Володя, Вася и другие. Истории старых китайских интеллигентов, рассказанные ими самими

«Культурная революция» началась в 1966 году. Все высшие учебные заведения перестали принимать новых студентов. На четыре года, с 1966 г. до 1970 г., все вузы прекратили работу. Всех преподавателей отправили трудиться в деревню. В то время во всём Китае вообще не было высшего образования. Четыре года. Представляете? Всех студентов тоже отправили в деревню на государственные или военные фермы. Трудиться, закалять мускулы. (Смеётся.) Самое главное — крепкие мускулы, а ум неважен. Такая вот была ерунда.

Почему Мао, который сам так любил учиться, с незаурядным упорством искоренял в стране образование? Один из ответов может быть в том, что ещё с юности Мао увлекался идеями древних легистов. Из их творений, возможно, он и почерпнул идею о перевоспитании интеллигентов сельским трудом. Идеолог легизма Хань Фэй считал, что книги вообще не нужны, а обучение простолюдинов только приведёт к их выступлениям против правительства. «Ныне те, кто совершенствуется в культуре и учёности и упражняется в речах и словопрениях, удостоены богатств, хотя и не утомляли себя в земледелии; пользуются почётом, как знатные, хотя и не подвергали себя опасности на войне. Кто же от этого откажется?! Поэтому на сто человек, работающих головой, приходится один человек, работающий руками. Когда работающих головой масса, то закон рушится; когда работающих руками немного, то государство беднеет. Оттого и происходят в нашу эпоху смуты. Поэтому в государстве просвещённого правителя нет письмён на бамбуковых дощечках, а обучают закону; не передаются заветы прежних правителей, а учитель является чиновником; нет наглецов, самовольно орудующих мечами, а доблестью считается отрубить голову врага на войне», — писал Хань Фэй.

В июне 1968 года Мао Цзэдун сказал, что, кажется, нужно восстановить высшее образование. Особенно техническое и естественнонаучное. Вождь сказал, и по его великому указанию вузы постепенно начали работать, организовывать приём новых студентов. И мне выпал такой неожиданный шанс. Школа рекомендовала меня к поступлению, а потом отсюда, из провинции, администрация отправила группу людей принимать устный экзамен. Я очень хорошо учился, и поведение у меня было хорошим. Родители мои, как вы уже знаете, были крестьянами, у них не было ни денег, ни власти. Так что меня отобрали именно по поведению и успешной учёбе. Никто у нас в семье этого не ожидал. В понедельник я, как обычно, рано встал. Пешком надо было идти в школу полтора часа. Как только пришёл, мне сообщили: «Собирайся ехать в Гуанчжоу на учёбу». Ооо… Я же был ещё совсем мальчик, сто сорок два сантиметра ростом.

Сначала меня направили в администрацию уезда. Там собирали нас, детей из разных школ. Из нашей школы был только я один. Три-четыре дня нас готовили к поездке в Гуанчжоу. Обучали порядку и дисциплине, политической и неполитической. Потом купили нам билеты и проводили на поезд. В то время поезд до Гуанчжоу шёл шесть с лишним часов. На вокзале нас встретили, посадили в грузовик и привезли сюда. Так я начал здесь, в университете, учиться.