Волошинские чтения

Запал багровый день. Над тусклою водой
Зарницы синие трепещут беглой дрожью.
Шуршит глухая степь сухим быльем и рожью,
Вся млеет травами, вся дышит душной мглой.
И тутнет гулкая. Див кличет пред бедой
Ардавде, Корсуню, Поморью, Посурожью —
Земле незнаемой разносит весть Стрибожью:
Птиц стоном убуди и вста звериный вой.
С туч ветр плеснул дождем и мечется с испугом
По бледным заводям, по ярам, по яругам…
Тьма прыщет молнии в зыбучее стекло…
То Землю древнюю тревожа долгим зовом,
Обида вещая раскинула крыло
Над гневным Сурожем и пенистым Азовом.

Обращение к поэтическим образам «Слова» обнаруживается и в других стихотворениях Волошина. Так, в «Киммерийских сумерках»: «Пределы скорбные незнаемой страны». Ср. также в тексте «Слова». «Въстала Обида въ силахъ Дажьбожа внука», у Волошина: «И сбросил Гнев тяжелый гром с плеча». Перед нами характерный прием персонификации абстрактного понятия, превращения его в мифологический образ.

Затронутый здесь вопрос о влиянии, оказанном на Волошина поэтикой «Слова», заслуживает специального исследования, так же как и вообще вся система поэтических средств, характерных для волошинской поэзии.

Однако не могу не заметить, что обращение Волошина к образам «Слова о полку Игореве» вряд ли было случайным. Это обращение должно было быть закономерным этапом на пути Волошина от темы гомеровской Киммерии к теме Руси, которая стала для поэта столь же глубоко личной, волнующей. Стихотворение «Гроза» датируется 1907 годом. В те же годы А. Блок создавал свой гениальный цикл «На поле Куликовом», в котором также отчетливо прозвучали поэтические мотивы «Слова». Над таким совпадением интересно задуматься.

Пока ясно одно. На протяжении всего творческого пути поэта его волновала тема родной земли, постепенно перераставшая из темы древней страны Киммерии — «незнаемой земли» в тему Родины, Руси. Сила эмоционального воздействия киммерийских циклов заключена не только в их чисто поэтических красотах — яркой образности, музыкальности, но прежде всего в их внутреннем пафосе любви к крымской земле, любви, которую разделяет весь наш народ. Поэзия Волошина, и в частности его стихи о Киммерии, это не предмет любования кучки эстетов, но драгоценное достояние русской поэзии.

Е. В. Завадская ПОЭТИКА КИММЕРИЙСКОГО ПЕЙЗАЖА В АКВАРЕЛЯХ М. А. ВОЛОШИНА. (ОТЗВУКИ КУЛЬТУРЫ ВОСТОКА)

В методе подхода к природе, изучения и передачи ее я стою на точке зрения классической Японии (Хокусай, Утамаро).

М. Волошин. О самом себе

На первый взгляд неожиданной и даже парадоксальной может казаться мысль, что коррелятом подлинной современности стиля художника в наш век выступает мера глубины в осознании им соотношения «своего» и «чужого». Но в этом убеждаешься, когда знакомишься с творческими поисками художников и поэтов на рубеже XIX—XX столетий. С особой остротой эта проблема взаимодействия, в частности, русской традиции с Западом и Востоком предстала перед художниками на рубеже XIX—XX вв. и в первой четверти XX столетия, то есть в период становления и наиболее активного творчества Максимилиана Александровича Волошина. Слова Волошина об истоках его творческого метода в области живописи, приведенные в эпиграфе, заставляют нас более пристально рассмотреть восточные традиции в его искусстве, поскольку они не получили достаточного освещения в литературе, посвященной его творчеству. Однако при этом нельзя забывать, что они теснейшим образом связаны и с тем, как понимал Волошин взаимосвязь русской культуры с Западом.