Его немеющей ноге.
Лишь молодая гильотина
Ему сияла напоследок,
Как мне рассвет сияет с новой силой
на розовеющем холме.
Глубокий лес ещё дремучей
Сплетается в районе лба
венцом терновым.
И я, танцуя между сучьев,
Теряю медленно куски
Одежды старой.
Кровоточащие стигматы
пускают свежие ростки.
Не волк крадется по чащобе,
не лев таится за листвой,
но я, раздетый и убогий,
в грибницу отпускаю корни
и разрастаюсь под тропой.
IX
“Вопрошание к смерти”
Посвящается Вернеру Хамахеру
I
Кто я?
Где я?
Откуда пришёл?
Почему кипарис наклонился к земле?
Почему леской зашиты карманы?
Почему горсть вишни зажата в моем кулаке,
А под моим языком лежала монета?
II
Мой брат,
Ты или я передо мной стоит?
Ты в отражение смотрю или я глядит?
Ты ли женился в прошлом году?
Ты ли убил месяц назад
меня, мой брат?
III
Это сон и смог
вокруг зрачка
Или это я не смог
уйти с крючка?
Это воды тёмные
Надо мной?
Или то земля блестит
Синевой?
X
Пустослов
я не боюсь чистого листа,
это чистый лист боится меня.
меня, составленную из фраз,
меня, кто плюется чернилами
и разрезает плоть
бессмысленных глаз
острием болтовства.
чепухой, торчащей из дырочек,
забью ротозей.
тиран благомыслия,
благонравия,
благоденствия,
я король пустословия
и пустоидей.
это чистый лист боится местами
до дрожи колен и стука в ушах
воспеться в гимне,
порваться в гимене
и стать словом с каким-то полом,
но я падишах речей!
да, светлоликий, я не боюсь пустого,
чистого и тупого,
мое место в пустоте листа,
ведь я поэт, и чепуха моя вечна.