Волшебная гондола

Затем я отнесла всю утварь обратно в спальню монны Фаустины. Она по-прежнему храпела себе под нос и явно не замечала моего присутствия. Это было мне только на руку, потому что в течение некоторого времени она не сможет действовать нам на нервы.

Я уже хотела снова подняться наверх, но тут во входную дверь постучали.

Мой пульс взлетел до ста восьмидесяти. Я осторожно выглянула в узкое окошко рядом с дверью, но через мутные круглые стеклышки увидела только очертания человеческой фигуры – кто это, было непонятно.

– Есть кто-то дома? – послышалось снаружи.

Я тут же узнала голос. Это была Мариетта.

Я подбежала к двери и отодвинула засов.

– Анна, бедное дитя! – сказала Мариетта вместо приветствия. Она снова накинула вуаль и смотрела на меня с высоты своего роста так заботливо, что я почувствовала себя детсадовским ребенком.

Как и при прошлых наших встречах, она была стильно одета, сдержанно накрашена, аккуратно причесана и производила впечатление необычайной свежести и элегантности. Мне показалось, что пятна пота на моей одежде стали еще заметнее.

Я попыталась заглянуть ей через плечо.

– А где Хосе?

– К сожалению, он еще не вернулся, – сказала она. – Никто никогда не знает, как долго продлится его путешествие на материк.

Ага, вот куда он, по общему мнению, ездит. Но что ему еще было говорить? «Я сейчас съезжу в будущее»?

То, что Мариетта ничего об этом не знала и, следовательно, не входила в число посвященных, я по непонятной причине сочла утешительным. Хотя все это никак не объясняло, как она оказалась старой доброй подругой Себастьяно. И насколько близкой была эта дружба.

– Хозяйки нет? – спросила она, входя в дом. Она несла громадную корзину с ручкой, которая смотрелась на ее руке грациозно, будто самая модная сумка от «Hermes».

– Она спит, – я указала на комнатку монны Фаустины, дверь которой осталась открытой.

– Правда? – Мариетта нахмурилась. – Она глуховата?

– Нет, напротив.

– Тогда ее сон, должно быть, очень глубок, – заключила Мариетта. – А где Себастьяно?

– Наверху, на чердаке.

Я пошла следом за Мариеттой, с чувством некоторого удовлетворения отметив, что она поднимается по крутой лестнице далеко не так легко, как я! У невысокого роста иногда тоже есть преимущества.

Наверху она поставила корзину на пол и поспешила к постели Себастьяно.

– Мой дорогой! Я слышала, что у тебя лихорадка! Как ужасно!

– Ах, не стоит об этом, – пробормотал он. – Прекрасно, что ты здесь. Что бы я без тебя делал!

– Право, не стоит. Для чего же иначе нужны друзья? Теперь дай мне посмотреть, могу ли я тебе помочь!

В этом она и правда разбиралась – по части оказания первой помощи она однозначно была на уровень выше меня. Без усилий она размотала повязку и тщательно осмотрела рану, а затем достала из корзины горшочек с мазью, намазала рану зеленоватой массой и, наконец, искусно перевязала ее снова. При этом ей без проблем удавалось так поворачивать Себастьяно с боку на бок, чтобы идеально наложить бинты.

Затем она протянула мне льняные мешочки.

– В них средство от жара. Залей его кипяченой водой, это поможет от его болезни.

Еще одно очко в ее пользу, потому что с трудом добытое мной лекарство, к сожалению, досталось вовсе не нашему больному.

Я сделала все, что она мне велела, поскольку для меня было в высшей степени важно, чтобы Себастьяно выздоровел побыстрее. Также я вскипятила воду для целебного напитка, вынесла ночной горшок и, наконец, отнесла наверх кадку с холодной водой, чтобы Мариетта могла сделать Себастьяно компресс на голени.

– Это проверенное средство против жара, – пояснила она, показывая мне, как накладывать компресс.

Я внимательно смотрела, хотя у меня так и чесались руки спихнуть ее с постели, поскольку мне не нравилось, как она во время процедуры касается бедер Себастьяно.

К тому моменту я уже давно поняла, почему у меня возникают приступы упрямства, как только Мариетта появляется рядом с Себастьяно – я ревновала. Этого со мной никогда раньше не случалось.

И потому я могла сделать только один вывод: я была влюблена в Себастьяно.

«Ты с ума сошла, – сказал перепуганный голос в моей голове. – Нельзя влюбляться в человека, который туда-сюда прыгает между эпохами и постоянно ввязывается в драки на ножах».

Но я уже в него влюбилась. Причем безнадежно и по уши.

– С ума сойти, – пробормотала я.

– Что? – спросила Мариетта.

– Ничего.

Я устало опустилась на кровать рядом с ней. Себастьяно, снова погрузившись в сон, дышал тяжело и глубоко.

– Ты давно его знаешь? – спросила я.

– Четыре года. – Мариетта улыбнулась. – Тогда он был еще почти что мальчишкой. Но он – невероятно быстрый боец. Он спас мне жизнь, знаешь ли.

– Правда? – ошарашенно спросила я.

Она кивнула.

– Дом, в котором я живу, тогда принадлежал не мне, а моей тете. Я жила у нее после смерти родителей, и она обо мне заботилась.

Под словом «заботилась» Мариетта, вероятно, имела в виду, что она от своей тети научилась всему, что должна знать успешная куртизанка. Дальнейшие ее слова подтвердили мою догадку.