Волшебная кисточка

И устал он, словно черт.

— Спорт сегодня правит миром.

Здесь и слава, и успех.

И спортсмен теперь кумиром

Самым высшим стал для всех.

Нынче роботы повсюду.

Им не надо пить и есть.

Ну, зачем я что-то буду

Делать, если робот есть?

У людей одно занятье:

Быть здоровым, не болеть.

О другом же нет понятья.

И зачем его иметь?

Всюду строят стадионы

И бассейны. Высший класс!

Нет! Не все мы чемпионы,

Но спортсмен любой из нас.

Ну, а толстых и ленивых

Отправляют в зоосад.

Пусть на них, на некрасивых,

Посетители глядят.

После этого забега

Я свожу тебя туда.

Как ты держишься, коллега?

Силы-то остались?

— Да!

Хоть и следовал советам

Друга юного, но всё ж

Не был Тимофей атлетом,

К марафону был негож.

— Всё! Сейчас, наверно, сдохну!-

Прохрипел он на бегу.

— И от жажды я засохну.

— Ничего! Я помогу.

— Ну, собаки — это звери,

Разум их предельно мал.

Человек же в полной мере

Воплощает идеал.

Я увидел это, кстати.

Тут уж нечего сказать.

Если тех, кто не в формате,

Стали в клетки помещать.

— Ты бы с этим осторожно.

Власть нельзя критиковать.

За такое сразу можно

Наказанье схлопотать.

Ладно, хватит балаболить,

Неразумный человек.

Надо нам себя ускорить,

Начинаем свой забег.

Побежали, ускоряясь.

Вскоре выбился из сил

Тимофей. И задыхаясь,

Передышки попросил.

Тимофея взял под локоть.

— Ничего! Держись! Вперед!

Языком умеешь цокать?

Это силы придает.

— Ты скажи мне честно, малый,

Будет этому конец?

Я теперь такой усталый.

Ноги стали, как свинец.

— Потерпи еще немного! –

Тимофею друг сказал.

— Чем трудней твоя дорога,

Тем приятнее финал.

Гладь морскую видит вскоре.

Вот и всё! Закончен путь.

Бегуны все лезут в море,

Чтоб тела охолонуть.

В столовой

Искупались. Афанасий

Говорит:

— Теперь идем

Мы на завтрак!

В общей массе

Тимофей идет с дружком.

Ого-го! Как стадион,

Общая столовая.

Приглашай хоть миллион,

Всех принять готовая.

Всюду роботы снуют

И развозят блюда,

Подадут и уберут.

Вот такое чудо!

И за стол они уселись

Рядышком среди других.

Ну, а робот — что за прелесть! –

Блюда выставил для них.

— Это что еще такое? –

Удивился Тимофей.

— Это, друг, у нас жаркое

Из личинок и червей.

— А вот это что за блюдо?

И ему ответил друг:

— Это блюдо — просто чудо,

Это вареный бамбук.

— Ну, а блюда есть другие?

— А чего ты хочешь, друг?

— Ну, котлетки там мясные,

Суп, лапша, зеленый лук.

Побледнел его товарищ.

— Да такое ж не едят!

Ты чего совсем не шаришь?

Это ж настоящий яд.

Тут у нас без пустословья.

Если что-нибудь не так,

Вмиг полиция здоровья

Помещает в зоопарк.

— Не могу я есть такого.

Ты меня уж пожалей!

Но пускай нельзя мясного,

Так хотя бы овощей.

— Овощ почву истощает.

— Ну, а рыба есть у вас?

— Рыба есть, но запрещает

Убивать ее указ.

Пожевал бамбук, как панда.

Он безвкусный, никакой.

Выпить чаю, ну, и ладно!

Всё желудок не пустой.

Отхлебнул он из стакан.

Это что ж за чай такой?

Вкус соленый. Очень странно.

— Это чай у нас морской.

Из стаканов и бокалов

Эту воду пьют везде.

Знаешь, сколько минералов,

Нужных нам, в морской воде!

— Мне б компоту, чай бы сладкий!

Вот что с наслажденьем пьешь!

Да, со вкусом непорядки.

Долго так не проживешь!

— Кушать надо, что поставят.

А иначе ждет беда.

В зоопарк тебя отправят.

И, быть может, навсегда.

В зоопарк пойдем с тобою.

Он получше всяких книг.

Там увидишь ты такое,

Что тебя исправит вмиг.

Можно ехать и на ленте,

Чтобы время не терять.

Но не стоит об агенте

Службы спорта забывать.

В зоопарке

В зоопарке многолюдно.

Что ни день, аншлаг опять.

И детишек очень трудно

От вольеров оторвать.

Оказавшись в общей массе

Среди взрослых и детей,

Тимофей и Афанасий

Смотрят молча на зверей.

Здесь, конечно, их накормят.

Ветврачи ведут надзор.

Только вместо клеток-комнат,

Им на волю б, на простор.

Зоопарк — тюрьма животных.

Это же анахронизм!

Садят здесь зверей свободных

За решетку на всю жизнь.

Человек — венец природы,

Значит, царствовать ему!

Подавай ему свободы,

А животных же — в тюрьму.

Веселятся очень детки,

Крик и смех со всех сторон.

Вдруг он замер возле клетки

И глазам не верит он.

Никакая-то зверушка,

Но разумный индивид.

В клетке девочка-толстушка

Равнодушная сидит.

Булку молча уминает.

Ни эмоций, ничего,

Вроде как не понимает

Положенья своего.

Ребятишкам же потеха,

Их веселья не унять.

И от крика и от смеха

Можно уши затыкать.

«Всех чудовищней чудовищ,

Всех жирнее в наши дни!»

Сколько же обидных прозвищ

Напридумали они.

Ну, а девочка спокойна

И к насмешкам холодна.

Может, раньше было больно,

Но привыкла к ним она.

— Разве можно человеку,

Словно зверю, в клетке жить?

— Человеку? Нет! Калеку

Обязательно садить.

Разожралась, будто боров,

Как преступница, она

И за свой преступный норов

В зоопарк помещена.

А другим пример хороший.

Всё подряд не надо есть.

Ты не должен быть похожим

На таких, что в клетках здесь.

Очень грустная картина.

Здесь собрали толстяков.

Толстый хуже, чем скотина.

Хуже змей и пауков.

Ну, а дальше по контрасту

Тоже в клетках, как зверей,

Выделили слабых в касту,

Недостойную людей.

Хилым, слабым и убогим

Место лишь среди зверей

Под контролем очень строгим

Здесь здоровье всех людей.

— Посмотрите!

Зычный голос

Раздается.

— На калек!

Если тонок ты, как волос,

Ты червяк, не человек.

Никогда же, видно, спортом

Организм не укреплял.

Даже маленьким рекордом

Ты людей не удивлял.