Волшебная Кошка

– Ну-ну. – щёлкнула пальцами и исчезла, оставив их стоять с открытыми от удивления ртами.

Не удалось им лоскуток от ведьминой одежды раздобыть.

С тяжким сердцем они ждали наступления следующего вечера. Не могли ни спать, ни есть: не удалось им ни Кошку вернуть, ни отца расколдовать. Да и Ярина отказа не потерпит.

– Ты только не соглашайся к ней в ученицы идти! – в отчаянье упрашивала Голуба Любятовна дочь, – Чтобы ни случилось, чтобы она не сделала, ни в коем случае! И себя погубишь, и свою бессмертную душу потеряешь. Сладка дорога зла, да только платить за неё придётся втридорога. Поклянись, что не станешь служить тёмной стороне!

Варенька всхлипывала, прижавшись к матери и поклялась, тихо причитая:

– Не послушался меня батюшка, выгнал Волшебную Кошку из дому. Остались мы без защиты, злой ведьме на растерзание!

Мать гладила её по голове и уговаривала:

– То, что сделано, уже не воротишь, доченька. Остаётся только верить в лучшее…

Неотвратимо наступил назначенный час.

Ярина вошла в дом купца в своём истинном облике. По-хозяйски вплыла в горницу, словно торжествуя над страданиями девочки и её матери.

Годимир Силович радушно встретил ведьму. Околдованный, он не увидел разительной перемены в облике «нищенки».

А Голуба Любятовна нащупала припрятанный в переднике нож – не видать тебе моей дочери, злодейка бесстыжая!

Впервые Варенька встретила пристальный взгляд Ярины и не отвела глаз. Ведьма усмехнулась над напускной храбростью девочки.

– Ну, так что? – приступила она сразу к делу, игнорируя накрытый ужином стол.

– Нет… – ответила Варя, и почувствовав дрожь в голосе, постаралась придать ему твёрдости, повторила – Нет.

Ярина презрительно фыркнула:

– Я и в первый раз расслышала.

Раздражённо побарабанив длинными ногтями по столу, она зло процедила:

– Я думаю, что ты неверно истолковала моё предупреждение о твоих родителях. Верно, ты решила, что это была шутка? Что ж, пеняй на себя.

Ярина вперилась немигающими глазами в купца с купчихой. Голуба Любятовна вскочила, и схватилась было за нож, но вдруг осела и замерла с вытаращенными от удивления глазами: тело словно приросло к стулу, руки и ноги больше не слушались её.

Годимир Силович тоже застыл, лишь по беспокойно зыркающим глазам, можно было понять, что очаровывающее наваждение спало, и теперь он с ужасом рассматривал зловещую незнакомку с вороном на клюке-посохе.

– Ай-яй-яй, – ядовито сладким голосом пропела Ярина, – не захотела ты по-хорошему. Смотри теперь, это будет на твоей совести.

Она посмотрела на купца, протянула ему маленький пузырёк и сказала:

– Это яд. Возьми его, вылей себе в кружку и выпей до последней капли.

Годимир Силович застонал от испуга, но его руки сами собой потянулись к смертельному пузырьку, взяли его и вылили в кружку с квасом. Он завыл ещё громче, когда увидел, что собственная рука против его воли стала подносить эту отраву к губам. Вытаращив от ужаса глаза, купец не мог оторвать взгляда от приближающейся погибели. Как загипнотизированный кролик, смотрел на подползающую всё ближе и ближе ядовитую змею.

Варя вскочила и вырвала кружку из рук отца.

– Не послушался ты меня! Выгнал Волшебную Кошку из дома! А теперь… прости, батюшка! – и, прежде, чем Ярина успела опомниться, выпила отравленный квас.

В тот же миг вся побелела, и упала на пол, точно мёртвая.

– Ах ты ж, маленькая дрянь! – в ярости закричала Ярина, Яков громко закаркал и захлопал крыльями.

– Что ж, не захотела быть моей по-хорошему, мёртвой мне служить станешь! Завтра вечером свидимся, дольше ты не проживёшь! – злобно расхохоталась ведьма и вылетела вон из дома, точно большая чёрная птица.

И как только она исчезла, наваждение отпустило родителей. Бросилась к дочери Голуба Любятовна, запричитала, завыла в голос, пытаясь нащупать пульс на холодном тонком запястье.

«Не совсем умерла кровинушка, еле-еле сердечко бьётся…»

– Как же это… как же это… – бормотал оцепеневший от потрясения Годимир Силович.

– Это ты!.. ты!.. ты виноват! – напустилась на него обезумевшая от горя жена, – Из-за тебя всё это случилось! Не захотел слушать священника, родной дочери не поверил!.. Ступай в лес и без Волшебной Кошки не возвращайся!

Голуба Любятовна подняла тело дочери с пола и бережно уложила на лавку.

– Запомни: умрёт Варенька, и ты для меня живым быть перестанешь… – и посмотрела на купца такими глазами, будто не на мужа своего, Годимира Силовича, смотрела, а на чужака постылого.

Вскочил купец, и как есть, опрометью бросился вон из дома, со двора. Даже Серко не оседлал, пешим рванул в сторону леса.

«Ах, я дурень старый! Предупреждали ведь меня и священник, и Светозар – оставь всё так, как есть! И даже трактирщик Иван дело говорил! А я никого не послушал, а незнакомой бабке доверился! Собственными руками сгубил свою доченьку!»

Он бежал вперёд, не разбирая дороги. Хлёсткими словами коря и браня себя за случившееся.

Тёмный лес стеной сомкнулся за его спиной, но купец всё бежал и бежал, не глядя себе под ноги и вытирая рукавом катящиеся по лицу горькие слёзы.