Волшебник в Бедламе

— Что сделали?

Дирк начал было отвечать, но тут же закрыл рот на замок, вспомнив, что кулы не знали, что такое клон.

А если бы узнали, как бы это подействовало на них?

— Установили бы Игры, — отговорился он и быстро продолжил: — Ладно, теперь мы здесь. Куда направимся?

— Туда, — показала она на таверну.

— Там солдаты.

— Мы мертвы — разве ты не помнишь? — она втолкнула его в дверь.

Пивной зал был обшит панелями из темного дерева и заполнен маслянистым дымом. Они нашли места за длинным центральным столом, и Дирк постарался не дышать слишком глубоко. Час был ранний, столовалось лишь несколько человек, евших то, что с трудом сходило за завтрак.

— Что будем теперь делать?

— Есть, — сладко ответила она. — Или ты не голоден?

Живот Дирка ответил ей внезапным мятежным громыханием. Он вспомнил их последнюю закуску — чересчур оптимистического цыпленка, вышедшего по дурости прогуляться, он действительно был слишком молод, чтобы гулять одному — и пошарил в кошельке, с облегчением обнаружив, что деньги все еще там.

Подошел трактирщик, вытирая руки о фартук, по типу купец, с наклеенной для дворянства улыбкой.

— Что изволят шевалье и дама?

— Самого лучшего, что у тебя там есть на завтрак, — Мадлон сделала легкий жест двумя пальцами.

Улыбка исчезла. Владелец ее пригляделся к лицу Дирка повнимательнее, говоря в то же время чересчур небрежно:

— Есть жареная птица и вино, мадам. Все прочее слишком грубо для дворянского вкуса.

Мадлон рассудительно кивнула.

— Это подойдет. Будьте любезны, принесите поскорей вина.

Трактирщик поклонился и повернулся уйти, двигаясь спокойно и неторопливо, словно не увидел ничего неординарного.

Дирк понизил голос:

— Чей это знак?

Она с минуту разглядывала его, а затем сладко улыбнулась.

— Если уж ты этого не знаешь, то и не имеешь права на это.

Дирк сузил глаза, но прежде, чем смог заговорить, вернулся трактирщик, а затем поклонился и повернулся прочь.

Мадлон наполнила бокалы и вручила один Дирку.

— Для человека, утверждающего, что он один из нас, ты, кажется, маловато знаешь?

Дирк беспокойно взглянул по сторонам стола. Пытаясь распознать, кто из других клиентов мог оказаться пэрским шпионом? Таковому потребовался бы усилитель, чтобы услышать что-то большее, чем тихое бормотание. Но Дирк не видел никаких подслушивающих аппаратов.

Он снова повернулся к Мадлон.

— Когда тебе десять, ты знаешь не очень много о мятежниках. И, разумеется, не встретишь никого, кроме тех, что тайком вывозят тебя, а они не делятся никакими секретами.

— Конечно, — пробормотала она. — Значит, ты встречался-таки с Гильдией?

— Можно сказать и так, — медленно проговорил Дирк. — Но даже после того как меня вывезли, прошло несколько лет, прежде, чем я понял, что они подразумевали, когда говорили «Гильдия». Я имею в виду, когда люди помогали мне бежать, я видел гильдейские нашивки на их рукавах — и они все были из разных Гильдий. А когда я был мальчишкой в деревне, я знал, что местные ремесленники являлись членами разных Гильдий, и у меня сложилось смутное впечатление, что существует гильдия, управляющая делами каждого ремесла, поддерживающая на высоте качество продукции и выполняющая бумажную работу, но никогда не пытающаяся улучшить участь своих членов или оказать коллективный нажим на пэров.

Глаза Мадлон расширились. Затем она положила подбородок на кулак, задумавшись.

— Это интересная мысль…

— Да, — криво улыбнулся Дирк. — Экстравагантная новая концепция, не правда ли? Так что после того как меня удалили, мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что каждый, кто хотел бы противостоять пэрам, не мог это сделать через гильдию.

— Представление и впрямь путаное, — сладко улыбнулась она, — мы надеемся, что и пэры найдут его таковым. Но разве ваши люди не имеют дел с Гильдией?

— О, да, и очень часто — но по большей части просто для того, чтобы вывезти ребенка для нас или заверить их, что мы все еще работаем на них. Они всегда держат нас на расстоянии вытянутой руки — имеют с нами дело, но не доверяют нам.

— Не удивительно, поскольку вы берете только детей. Почему вы не берете также взрослых мужчин и женщин?

Дирк покачал головой.

— Если бы мы начали это делать, все кулы на Меланже попытались бы присоединиться к нам, а с таким потоком пэры вышли бы на нас без задержки и прикрыли бы нашу лавочку. Беглые дети редки, и ребенок может усвоить больше, чем взрослый. И побыстрей к тому же — а наши операции требуют много книжных знаний. Ужасно много.

— Поэтому вы берете только детей потолковее, — жестко сказала Мадлон. — Другие должны оставаться с изгоями в лесу — и вы дивитесь, почему мы вам не доверяем! Складывается впечатление, что вы ничего не знаете о нас, понятия не имеете о наших страданиях!

Дирк весь напрягся.