Волшебник в Бедламе

— Я знаю. Я хорошо знаю. Моя мать умерла в середине зимы, потому что пэр Кор не дал моему отцу лекарств — хотя тот весь день простоял в воротах на снегу. Потом пэр Кор проезжал по деревне, заметил мою сестру и отдал приказ привести ее к нему в замок. Отец вытолкал ее в лес, прежде чем успели прийти солдаты, и я никогда больше не видел ее. Но Кор велел за это запороть отца до смерти — и заставил меня смотреть на казнь вместе с остальной деревней.

Она уставилась в его глаза, удивленная ненавистью в его голосе. Затем взгляд ее смягчился.

— Вот тогда-то ты и сбежал.

— Да — прежде чем схоронили отца, пока они думали, что я еще слишком оцепеневший, чтобы что-то сделать. Но я поклялся вернуться и отомстить им.

— И теперь ты вернулся.

Дирк кивнул.

— И мы работаем над другой частью.

Глаза ее широко раскрылись, уставясь в его зрачки — и Дирк понял, они не черные, а очень темно-фиолетовые. Очень темные — он, казалось, почувствовал себя теряющим под собой опору из твердого дерева, затягиваемым в эти глаза, глубоко-глубоко…

Ресницы ее затрепетали и разбили чары. Она опустила взгляд.

— Повесть о твоей сестре… знакомая.

Похожая на ее собственную, понял Дирк, и это ударило по нему, словно молот.

На него нахлынули жалость и нежность, затопив гнев. Если они посмеют коснуться ее, то он…

Уау! Он рванул себя обратно, потрясенный, когда понял, какие эмоции он только что ощутил. А что все-таким было такого в этой девушке?

Она посмотрела на него.

— Теперь я не могу сомневаться в тебе, Дирк Дюлэн. Ты рассказал свою повесть со слишком большой страстью. Только тот, кто страдал так, как мы, может испытывать такую сильную ненависть, — она взяла его за руку. — Пока я помогала тебе почти неохотно, но теперь мы будем вместе со всей моем желанием — и, я думаю, со всем сердцем.

Дирк сидел, замерев от проскочившей искры, вызванной ее прикосновением, пытаясь сдержать внезапный прилив ликования, прояснить тонкую пелену искажения, казалось, прошедшего по помещению.

Затем он вспомнил, что Гара в данный момент рядом нет, и разум вернулся.

Подошел трактирщик с двумя жареными птицами, и Дирк выпустил руку Мадлон — с, надо признаться, большим облегчением.

Птицы были маленькие, а они оба голодные, так что разговор прервался, и они отдали дань кухне. Когда мясо в основном исчезло, Дирк с сожалением отодвинул тарелку — обсасывать кости казалось неприличным для дворян. Мадлон подняла голову, уловила мысль и на сей раз последовала его примеру.

Дирк протянул руку и в третий раз наполнил бокалы.

— Дальше?

— Подождем, — Мадлон откинулась на стуле и пригубила вино. — Долго ждать, вероятно, не придется.

Не пришлось. У них перед глазами материализовался жилистый лисьемордый человек с рулоном ткани.

— Вот товар, который вы желали посмотреть, мадам.

Мадлон подняла взгляд лишь с самым легким признаком удивления. Она быстро оправилась и раскатала примерно ярд, разложив его на коленях, щупая его, проводя по нему руками.

— Да, это великолепный материал, но цвет не совсем тот. Я желаю немного покраснее.

— О! — энергично закивал портной, словно она подтвердила его собственное мнение. — Я знаю именно такой рулон, мадам, но он у меня в мастерской. Не будете ли вы любезны пройти?..

Мадлон поднялась и направилась к двери, а портной шел следом у ее локтя. Дирк задержался ровно на столько, чтобы бросить на стол несколько золотых монет, намного больше, чем стоил завтрак, но революции нуждаются в финансировании — и ринулся догонять их.

Они направились вперед по улице, Мадлон и портной док о бок, счастливо болтая о тканях, раскройке и пошиве на жаргоне, который для Дирка значил примерно столько же, сколько звуки, издаваемые кремнийорганическими формами жизни — язык сверхзвуковых эманаций. Он следовал за ними, совершенно ошеломленный.

Из переулка метнулась рука и коснулась локтя Мадлон. Без малейшей остановки она свернула в переулок, словно все время планировала это сделать. Так же, как и Дирк. Портной поспешил дальше.

Когда Дирк свернул за угол, их проводник уже отворачивался — дюжий юноша с волосами песочного цвета и значком подмастерья кузнеца на рукаве. Дирк вновь обрел какую-то долю уверенности в себе, картина была знакомой. «Я отведу вас к человеку, который отведет вас…» Портной никогда не сможет сказать, куда пошли двое подопечных, так как он этого не знает. Он сможет только сказать, где их забрал следующий проводник. Он не может даже сказать, кто этот новый проводник.

Когда они дошли до конца переулка, из дверей метнулась другая рука, коснувшись локтя Мадлон, и снова она, не сбивая шага, повернула и последовала к дверям. Дирк последовал за ней, в то время как второй проводник пошел дальше. Дверь открывалась на лестницу, и они спустились в подвал. Их новый проводник отодвинул в сторону большую бочку, открыв дыру в стене. Мадлон нагнулась и прошла через отверстие, Дирк — за ней по пятам. Их следующий проводник ждал со свечкой.