Волшебник в Бедламе

Де Кад поднял голову, когда Дирк проскользнул к нему и хлопнулся рядом на траву.

— Какие известия?

— Пэры скачут, — ответил Дирк. — Те, кто сбежал, скачут по главным дорогам к Альбемарлю. И они соединяются друг с другом, в некоторых отрядах уже по нескольку тысяч мечей.

Де Кад кивнул.

— Как и следовало ожидать. Передай приказ дать им ускакать, но не давать отдыхать. Щелкайте отставших и отбившихся, это будет поддерживать в них страх и не даст остановиться.

— Ты уверен, что хочешь этого добиться? — нахмурился Дирк. — Они по меньшей мере удвоят численность гарнизона.

— Больше и намного, — улыбнулся Де Кад, внутренне торжествуя. — Должно набраться по меньшей мере тысячи три прискакавших к своему королю в поисках убежища — а то и все пять. А его замок построен с расчетом только на тысячу. Королю не понадобится выходить за пределы собственного замка, чтобы обнаружить полнейший хаос.

— Как будто он когда-нибудь делает это, — поджал губы Дирк. — Разве тебя не беспокоит, что они утроят свои боевые силы?

Де Кад покачал головой.

— Лучше загнать всех крыс в одну нору и уничтожить их одним ударом.

Дирк подумал о милой, изящной тактической бомбочке, сбрасываемой на битком набитый замок, и содрогнулся.

— Ты уверен, что…

— Передай приказ, — отрезал Де Кад. — Это тоже входит в план Волшебника, Дирк Дюлэн.

Дкрк, нахмурясь посмотрел на него, гадая, осталось ли вообще что-нибудь от Гара в этом огромном теле. Затем встретил кремневый взгляд Де Када и решил, что нет. Он встал и пробился на чистое пространство и передал сообщение. Можно, конечно, было сделать это и там, рядом с Де Кадом, но он просто не хотел быть сейчас неподалеку от великана.

— Он удивительный, не правда ли?

Дирк ощутил взгляд и повернулся на голос, увидев Мадлон. Его лицо мгновенно потеряло всякое выражение.

— Полагаю, что так, — медленно проговорил он. — Но это не совсем чудо, если ты имеешь в виду именно это. Не совсем.

Она прожгла его взглядом.

— Как ты можешь так говорить? Наверняка ведь для человека чудо — вновь ожить в другом теле!

— Отнюдь, когда этому чуду немного помогают машины.

— Машины? Да какие там машины были в большой пещере Де Када?

— Его посох, — Дирк проигнорировал ее шокированный взгляд и уселся рядом с ней. — Я немного порассматривал его, пока он еще был сломанным. В нем есть крошечная магия. Я не знаю, что это была за машина, но теперь, думается, догадываюсь.

— О? И чем же, могу я спросить, она была?

— Псионический магнитофон и усилитель… Когда Де Кад держал этот посох пятьсот лет назад, тот записывал его мысли через медные ленты на его поверхности. Поэтому они хранились там пятьсот лет, дожидаясь, когда кто-нибудь сожмет проводники и сведет вместе два сломанных конца, соединив схему. Очевидно, трое ординарных людей попробовали это сделать — и он влил в них через их руки память Де Када. Их нервная система не смогла выдержать сразу двух личностей. Люди умирали от шока.

Глаза Мадлон расширились.

— Но разве ты не говорил, что Гар — психо… психометрист?

— Психометрист. Он мог бы подцепить память Де Када даже без магнитофона, просто коснувшись его посоха.

— Поэтому, когда он прикоснулся-таки к посоху… — прошептала она.

Дирк кивнул.

— Он получил все. Не просто воспоминания Де Када вдобавок к своим собственным — он получил Де Када. Всего его. Всю его личность…

— Он стал Де Кадом, — выдохнула она. Затем нахмурилась. — Но если он — это чтец мыслей, как ты говоришь, то разве посох не убил бы его еще вернее, чем других.

— В обычной ситуации, непременно, — кивнул Дирк. — Но он, понимаешь ли, находился в то время не в обыкновенном состоянии — его ум отступил в какой-то отдаленный уголок мозга. Вся его нервная система оказалась чистой и готовой для зарядки Де Кадом. Он нашел мозг, похожий на чистый лист бумаги — и поэтому записался на нем.

— И снова ожил, — она повернулась и посмотрела на Де Када, сидящего на бревне по другую сторону поляны, видимого иногда сквозь переплетающиеся тела. — Но разум Гара все еще в нем?

— О, да. Ты слышала, что он говорил об этом? Что у него есть память человека, которому принадлежало это тело. В нем личность человека, вероятно, все еще отгороженная стеной в углу, но я думаю, что время от времени она пытается выбраться. Когда он вдруг замолкает или просто стоит, скривясь, словно от головной боли, я думаю, что это пытается выбраться Гар. Судя по тому, что я слышал о Де Каде, тот был в высшей степени горячей головой — сперва действовать, а думать после будем. Но у Гара к этому совсем иной подход — когда приходит время действовать, он уже все обдумал и приготовился… Нет, он все еще там — и, предположительно, пока. Он знает, что это его единственный шанс запустить революцию на этой планете — ей не иметь успеха без поддержки его интеллектом действий Де Када.

Мадлон уставилась на него, обескураженная этой ересью, а затем задумчиво нахмурилась и обратила взгляд к великану, сидевшему, склонив голову и положив руки на медные полосы лежащего у него на коленях посоха.