Волшебник в Бедламе

— Но вы должны понять, — сказал более властно дворецкий, — что то, что случилось сейчас, должно было случиться: слишком много наших братьев жило в муках и унижениях. Колесо повернулось, править отныне должны кулы. Вы не можете больше быть пэром этого замка.

Пэр стоял, застыв, с непроницаемым лицом. А затем медленно склонил голову.

— И все же не считайте нас лишенными здравого смысла, — сказал более мягко дворецкий. — Мы сомневаемся, что любой среди нас может управлять этим замком наполовину так же хорошо, как вы сами. Теперь им владеем мы, сообща, но мы желаем, чтобы вы по-прежнему надзирали за управлением, наставляли нас и руководили нами.

Пэр, не веря своим ушам, уставился на него во все глаза, а потом, нахмурившись, чуть склонил голову набок.

— Позвольте мне удостовериться, что я вас понял. Вы говорите мне, что теперь я ваш слуга, но служба, которой вы от меня требуете, — руководить вами.

Дворецкий кивнул, на его лице стало очевидным явное облегчение, прежде чем он снова овладел им.

— За исключением только одного: вы не больший слуга, чем любой другой здесь присутствующий. Здесь все теперь члены общины и слуги ее.

Пэр задумчиво поджал губы.

— Это более справедливо, чем можно было мечтать. Если кулы, как вы говорите, восстали, то вы проявили ко мне и моим домочадцам большую милость.

— Всего лишь вернули вам вашу, монпэр. Как вы заботились о нас, так и мы позаботимся о вас.

— Но позволят ли вам? — спросил пэр. — Разве Де Кад, или кто там ни станет править кулами, не потребует нашей крови?

Его жена, встревожившись, подняла взгляд.

— Могут, — мрачно ответил дворецкий. — Но получат вас, если только убьют всех и каждого из нас. Вы наш пэр, и ни один человек не тронет волоса у вас на голове!

По толпе прошел рокот одобрения.

С минуту пэр стоял дрожа, потом его глаза наполнились слезами.

Де Кад вывел свою армию из леса на луг. Дирк вдруг вскинул голову, с миг прислушивался, затем поднял руку, останавливая Де Када.

— Вели им подождать.

Де Кад нахмурился, но поднял руку, делая знак остановиться. Разбойники и присоединившиеся к ним другие кулы встали, наблюдая за ними и хмурясь.

Затем они услышали тяжелый вой, наполнявший воздух. Все глаза вскинулись к небу, когда из темноты выплыла большая черная корабельная шлюпка. Она коснулась земли, открылись люки, и бригада одетых в черное фигур принялась вытаскивать ящики.

— Твое оружие, Де Кад, — произнес с невозмутимым как у игрока в покер, лицом Дирк. — Обращаться осторожно.

Глаза Де Када вспыхнули. Он вскинул руку над головой, и кулы с нестройным «ура» кинулись к кораблю. Когда небесные люди, усмехаясь, принялись раздавать оружие, приземлились еще пять корабельных шлюпок.

Армия остановилась для инструктажа и тренировки в стрельбе по мишеням, по системе «научился сам — научи товарища». Затем она двинулась дальше к Альбемарлю, тихо распевая, словно ветер разрушения.

Лунный свет рисовал дорожки на полу казарм в замке пэра де Бретона. Солдаты храпели на тюфяках, покрытых серыми одеялами.

В дверях появилась коренастая фигура в ливрее лакея. Она бесшумно проследовала по проходу между тюфяками и остановилась возле сержанта. Она положила руку на плечо солдата и сжала ее. Сержант рывком сел, мгновенно проснувшись.

Фигура в ливрее склонилась к его уху и выпрямилась. Сержант быстро и бесшумно поднялся на ноги. Он снял портупею с колышка на стене и пристегнул оружие. Затем он двинулся по проходу, останавливаясь то здесь, то там рядом со спящими солдатами. Где бы он ни останавливался, он поднимал небольшую дубинку и, вспоминая, как пэр изнасиловал его невесту в брачную ночь, бил спящего за ухом. Солдат крякал и обмякал.

Сержант связывал каждого его же портупеей, затыкал рот кляпом и переходил к следующему, который мог быть верен пэру.

Когда он покончил с последним подозреваемым товарищем, он выпрямился, обвел на миг взглядом помещение, затем снова прокрался по проходу, тряся и будя оставшихся солдат, шепча им что-то на ухо.

Один за другим они поднялись на ноги и облачились для боя — в кольчуги и стальные шлемы — и разобрали мечи и арбалеты. Сержант стоял, глядя на них, пока они становились в строй, затем кивнул и, повернувшись, повел отряд к двери.

Когда они промаршировали из казарм, он жестом позвал одного солдата и отдал ему шепотом приказ. Тот повернулся и ускользнул через двор замка к надвратной башне.

Страж ворот сидел на посту, задремав. Клинок солдата рубанул, и страж уснул и впрямь-таки очень глубоко. Солдат взялся за ворот и осторожно повернул его. Постепенно большой подъемный мост опустился, с глухим стуком достигнув цели. Из темноты материализовалась орда кулов и прокатилась через ворота почти в военном порядке, с лезвиями кос, насаженными на рукоятки от ножей, а то тут, то там поблескивал старый, но Очень Хорошо Хранимый меч.

Они двигались бесшумно, разделившись на ремесленников, фермеров и т. д., и каждая деревня следовала за своим старейшиной.