Волшебник в одиночестве

— С чего бы мне делать то, что они сказали, если ты не можешь объяснить, почему? — осведомилась Кармела из гостиной. — А сейчас, когда па на работе, а ма спит, нет никакой возможности вытрясти из них причину в течение нескольких часов. Так что для начала я спрошу тебя… пока разбираюсь с этим сама.

Кит ничего не ответил, энергично копаясь в холодильнике в поисках молока.

— Большинство передач практически бессмысленны, — сказала Кармела. — А прочие идут на непонятных языках. Это как-то связано с теми воплями на японском, верно?

— В какой-то мере, — ответил Кит, выуживая миску из шкафчика, а затем открывая ящик с ложками.

Его сестра вздохнула.

— Знаешь, — сказала она, — ты абсолютно безнадежен в скрывании своих штучек. Эй, смотри-ка, это же местный телефонный номер!

Кит широко раскрыл глаза от ужаса. Он бросился к сестре, обнаружив ее сидящей с выпученными глазами возле экрана, заполненного белым дымом с плавающим на нем номером с 516 телефонным кодом… который, к его облегчению, быстро растворился в переливах гитарной музыки и сменился на предложение о скидке на редкие пластинки Элвиса.

Кармела бросила взгляд на Кита, оценивая его реакцию, и покачала головой:

— Не могу поверить, что тебя интересует такое старье, — сказала она, переключая каналы до своего обычного утреннего канала с мультфильмами. — Хотя это хорошо, что у тебя есть Нита, потому что пройдет еще немало времени прежде, чем кто-нибудь еще согласится встречаться с тобой. Хоть в этом у тебя в какой-то степени сохранился вкус.

— Я не «встречаюсь» с Нитой, — проворчал Кит сквозь сжатые зубы. — И касательно вкуса, уж чья бы корова мычала. Мультики про Тома и Джерри? Лучше бы тебе помолчать.

— Я просто жду, пока начнется «Road Runner», — сказала Кармела, ее голос звучал одновременно жалостливо и высокомерно. — Символ невинности, бесконечно преследуемый банальностью зла.

Кит вернулся к своим хлопьям.

— Хотел бы я, чтобы зло, с которым я борюсь, было бы менее банальным, — пробормотал он с набитым ртом. Любимый инструмент Одинокой Силы, энтропия, нанес ему удар прямо в собственном доме: его кукурузные хлопья отсырели.

Смирившись, он сел на стул и все-таки принялся их есть. Спустя некоторое время Кармела прошла в кухню и сунула голову в холодильник.

— Что, прогуливаешь сегодня, а?

— Угу, важные «дела», — он проглотил последнюю ложку хлопьев и направился к раковине, чтобы сполоснуть миску. — И я не «ломал» телевизор, в любом случае.

— Да, за исключением того, что в нем неожиданно появился по меньшей мере гигамиллиард каналов, — сказала его сестра. — Предыдущий был даже на понятном языке.

Там продавалось нечто вроде зелья вечной молодости, — она прервала тираду, чтобы полюбоваться на свое отражение в темном стекле микроволновки, — когда-нибудь может пригодиться.

— Тебе придется подрасти, прежде чем фонтан вечной молодости сможет принести тебе хоть какую-нибудь пользу, — сказал Кит, запихивая миску и ложку в посудомоечную машину, — да и к тому же, гораздо лучше для тебя будет обзавестись фонтаном с мозгами.

Следующие несколько минут Кит провел, удирая по всему дому от сестры, колотящей его журналом для фанаток мальчиковых групп. Он мог бы сразу телепортироваться, но решил не портить ей настроение. Наконец, когда пробило восемь тридцать — самое позднее время, когда она могла выйти и еще успеть на занятия — Кармела схватила свою сумку с учебниками и вышла через заднюю дверь.

— Пока-пока, — сказала она, — не дай монстрам или еще кому похуже съесть себя.

— Окей, попробую избежать этого.

Дверь захлопнулась. Кит же направился за Учебником, размышляя, что все могло быть гораздо хуже для него. Совместное проживание с сестрой, считающей волшебство причудой или источником неприятностей, принесло бы немало трудностей, заставив его таиться в своем собственном доме, скрывать, кем он является на самом деле.

Но очень много людей так и живет, подумал он, направляясь в свою комнату, чтобы взять Учебник, лежащий на столе. Он осторожно обошел вокруг Понча, вытянувшегося во весь рост на плетеном овальном коврике возле кровати Кита и все еще сладко спящего. Их семьи просто не смогли им поверить или же встретили эту идею в штыки.

Мысль о том, что можно рассказать кому-то из своих друзей и близких о том, что ты волшебник, а затем обнаружить, что он не может справиться с этим, и ему придется стереть память, заставила Кита содрогнуться. Мне повезло. Не то чтобы они не были поражены вначале, но все же мама и папа смогли преодолеть это. Равно как и Хелена.

Когда он решил раскрыть свою тайну, его старшая сестра вызывала больше всего беспокойства.