Волшебник в одиночестве

Теперь, на следующее утро, когда он пошел на поиски своей порции хлопьев, он не был ближе к ответу, чем тогда. Понч спал, когда Кит поднялся в свою комнату, и не просыпался все это время. Я поговорю с ним об этом позже, подумал он, открывая буфет за стойкой.

Кукурузных хлопьев не было. Была коробка измельченной пшеницы его папы, которую Кит ненавидел, когда бы ему ни приходилось ее есть, она всегда заставляла его думать, что он ест бумагу. Единственная другая коробка содержала в себе хлопья, которые любила его сестра, из тех глазированных, со вкусом фруктов, разноцветных, полных зефира, перепудренных крахмалом, усиленным витаминами, которые были совершенно несъедобными из-за того, что состояли на девяносто восемь процентов из сахара — даже при том, что это слово появлялось на коробке лишь раз шрифтом настолько мелким, что без лупы не увидеть.

— Мам, — сказал Кит огорченно. — У нас нет хлопьев!

— Во всяком случае, твоих любимых. Я знаю, — ответила его мама, заходя на кухню за другой чашкой кофе, с пультом от телевизора в руке. — Скажи спасибо за это своему папе: ему так захотелось кукурузных хлопьев вчера поздно вечером, что он прикончил всю коробку. Он сказал, что возьмет что-нибудь по пути с работы. Съешь немного тостов.

— Это не то же самое, — пробормотал Кит, но все-таки закрыл буфет и пошел к холодильнику за хлебом.

— Понч в порядке? — спросила мама, наливая еще кофе, и протянула руку к холодильнику за молоком мимо Кита.

— Думаю, да. Во всяком случае, все еще спит.

Его мама покачала головой, затем слегка улыбнулась.

— Этот шум прошлой ночью… Он напомнил мне кое о чем… Мне показалось, или собачонка на нашей улице шумела больше обычного неделю назад или около того?

— Ты имеешь в виду Динь-Динь? — Вообще-то это не было ее настоящим именем на собачьем языке, Кейн, и это уже могло быть достаточной причиной того, что собака на соседней улице лаяла почти непрерывно.

— Не знаю, мам. Я так привык слышать его лай постоянно, что уже не замечаю.

— Как думаешь, ты мог бы поговорить с ним, дорогой? Ну, ты знаешь, — она качнула пальцами так, как она себе представляла неясный волшебный жест.

Кит поднял брови, положив хлеб в тостер.

— Я могу попытаться. Но, мама, если я и поговорю с ним, не факт, что он станет меня слушать. У собаки проблемы с головой. Он может подумать, что я обманщик. А затем он может подумать, что все, кто не живет в его доме — мошенники.

— Говорят, собаки похожи на своих хозяев…

— А?

— Ничего, дорогой, — сказала мама, выглядя неожиданно виноватой.

Кит сдержал улыбку, пока ждал тост. Будет забавно достигнуть того же возраста когда-нибудь и понять, о чем же на самом деле думала его мама, когда уже не будет нужды в детском фильтре, который, казалось, родители сами обычно устанавливали.

— Как там тот мальчик, в голову которого ты собирался залезть? — спросила мама. — Ты смог с ним поговорить?

Кит покачал головой.

— Он был очень занят, — сказал Кит. — Мы с Пончем собираемся попробовать снова, когда будет поспокойнее.

Если так вообще будет, подумал он. А если нет?

Затем кое-что пришло ему в голову.

— Мам, были еще какие-то проблемы с телевизором?

— Что? — она посмотрела на Кита так, будто не поняла, о чем он говорит, а затем моргнула. — А. Нет, все было в порядке.

— Хорошо, — сказал Кит и стал намазывать масло на тост.

— Но сейчас, когда ты упомянул об этом…

Кит напрягся.

— Твой папа сказал мне, что ты не шутил. Насчет кулинарных шоу…

Кит сел со своим тостом и отчаянно старался не смотреть так, будто у него могла быть паническая атака.

— Да.

Его мама села напротив Кита, смотря задумчиво в свою чашку кофе.

— Милый, никто из тех парней никогда не пытался съесть тебя, не так ли?

— Инопланетян? Нет. — Это, по крайней мере, было правдой. — Хотя они могли подумывать об этом. Но до сих пор мысль о подобном не была преступлением. По крайней мере, в большинстве мест.

Лицо его матери слегка разгладилось.

— Да уж, я бы назвала одно, где это могло бы быть преступлением. Я просто волнуюсь за тебя, только и всего.

Кит покончил с первым куском тоста.

— Мам, это похоже на переход улицы. Ты знаешь, что должен следить за движением. Так что ты смотришь в обе стороны перед переходом. В некоторых частях Вселенной ты знаешь, что местные думают о тебе, как о потенциальной легкой закуске, и ты просто стараешься при посещении их не поступать как закуска. Но чаще всего, — Кит усмехнулся, — волшебники не являются чьей-либо закуской. Иметь дело с подобными видами обычно не опаснее перехода через улицу. Кроме того, некоторые из них в долгу перед нами.

Мама посмотрела на него удивленно.

— Перед людьми?