Волшебник в одиночестве (ЛП)

- Я бы не хотел нарушить твои планы, - сказал Кит. - Но держи меня в курсе.

- Ты в порядке? - спросила Нита.

Кит взглянул на нее немного странно.

- В смысле?

- Ты выглядишь несколько измотанным.

Он, казалось, удивился этому замечанию, затем пожал плечами.

- Дело в том, что делает Понч, - сказал он, - он вытаскивает по большей части из меня,

возможно, больше, чем я представлял. Я действительно чувствую себя немного

истощенным. Это нормально: сегодня я хорошенько высплюсь и буду в порядке завтра.

- Что происходит с Пончем? - спросила Нита. - Ты все еще ищешь ответы на это...

Кит покачал головой.

- Думаю, я буду искать ответы на вопросы какое-то время. Беда в том, что каждый раз,

когда я пытаюсь успокоиться, чтобы поработать с Учебником, что-то снова не так с

телевизором. Или что-то еще прерывает меня.

Раздался звонок.

- Видишь? Такова моя жизнь, - сказал Кит.

- Не только твоя, - сказала Нита. - Слушай, свяжись со мной позже. Ты должен

взглянуть, над чем я работаю, "изнутри"; может быть, ты сможешь внести немного смысла

в это.

- Хорошо, - сказал Кит.

Они распрощались и двинулись каждый в свой класс. Нита благополучно проклевала

носом алгебру и начала анализа, будучи весьма довольной тем фактом, что ее не вызвали.

Ее мысли по-прежнему блуждали в дебрях действительных понятий о множественности,

неместоименных местоимений, а также размышлений о том, что такого произошло с

телевизором Кита, что так сильно выбило его из колеи. Вторым уроком после большой

перемены были занятия в читальном зале, где Нита, написав всего три строчки сочинения

о золотых стандартах, была вынуждена вернуться к чтению Учебника, поскольку даже

действительные множественные казались более привлекательными по сравнению с этим.

Ближе к концу этого урока, а также в течение следующего - урока музыкального

восприятия, посвященного разбору двенадцати тонов в музыке начала XX века, что Нита

находила невыносимым для тех, кто хоть немного в этом разбирается - она погрузилась в

размышления о том, что с ней происходит. Конечно, иногда она терпеть не могла

домашнюю работу - больше, чем иногда, особенно в случае с социологией: ее учитель

имел большую любовь к обременению своих учеников написанием сочинений на явно

бессмысленные темы. Но ненависть к домашней работе не означала, что Нита ее не

сделает.

Ой, да ладно. Не похоже, что Вселенная развалится, потому что я все меньше

беспокоюсь по поводу золотых стандартов и все больше погружаюсь в занятия

волшебством.

Тем не менее, объяснение прозвучало пустым. Более того, оно звучало как отговорка.

Когда звонок прозвенел в последний раз за этот день, в 14:45, Нита вышла сквозь суету

буйного пятничного дня к шкафчикам в мрачном настроении. Она поискала взглядом

Кита на стоянке, не заметила его и не удивилсь этому факту: у того были более тихие и

короткие пути к дому, чем у большинства других детей здесь.

Она тоже могла бы воспользоваться одним из подобных путей, но не сделала этого. Она

шла домой медленно, размышляя. Нита зашла домой ненадолго, только чтобы бросить

книги и переодеться из школьной одежды во что-то более удобное - более свободные

65

джинсы и просторную толстовку - а также чтобы проверить Дайрин. Сестра лежала на

животе на кровати со Спотом; маленький компьютер вытянул пару глаз на стебельках,

чтобы заглянуть в книгу, которую читала Дайрин.

- В школе все в порядке? - спросила Нита.

Дайрин одарила Ниту взглядом, подобный которому скорее можно было бы ожидать от

кого-нибудь в Средние Века, у кого спросили бы, все ли у него в порядке с чумой.

Единственным последовавшим от нее ответом было покачивание на кровати. Та надрывно

заскрипела.

- Не делай так, - сказала Нита, затем направилась вниз по лестнице, чтобы взять свою

куртку.

- Куда ты? - раздался голос сверху.

- К Тому.

***

Задний двор Тома и Карла был уже окутан сумеречным полумраком в это время года,

даже сразу после окончания занятий в школе.

Здесь Нита на миг приостановилась, глядя в небо, которое для разнообразия было

чистым после нескольких дней пасмурной погоды, и пожелала, чтобы поскорее наступила

весна - она ненавидела эти короткие дни. Она прошлась до пруда с карпами кои и

заглянула в него. Пруд не подогревался, но в то же время и не замерзал; в воду и в землю

под ней Карл установил небольшую волшебную программу, которая действовала по

принципу теплового насоса, сохраняя температуру воды около 15° С.

Тем не менее, в это время года карпы были, конечно, немного вялыми. Сейчас они в

основном собрались вместе под водорослями и водяными лилиями на другом конце