Волшебник Земноморья. Могилы Атуана. Том 1

— Йевауд! Поклянись своим именем, что ни ты, ни твои сыновья никогда не будете летать к Архипелагу.

Из пасти дракона внезапно со страшным гулом вырвался яркий огонь, и чудовище прохрипело:

— Клянусь моим именем!

После этого на острове все стихло, и Йевауд поник огромной головой.

Когда он снова поднял ее, волшебника не было, лишь далеко на востоке виднелась белая точка паруса, удалявшегося к плодородным и богатым драгоценностями островам внутренних морей. Старого Пендорского дракона обуяла ярость, и он поднялся, круша башни крепости туловищем и бешеными ударами расправленных крыльев, которые целиком закрывали сверху маленький городок. Но данная им клятва связывала его, и никогда больше он не прилетел на Архипелаг.

6. БЕГСТВО

Как только Пендор исчез за горизонтом, Гед со страхом посмотрел на восток. Он почувствовал, как прежний ужас перед Тенью охватывает его. Бороться с драконами было проще: они представляли для него вполне реальную опасность, а сейчас он боялся, что его снова охватит неопределенный и безысходный страх, и Гед затосковал. Он убрал волшебный ветер и поплыл с обычным, ибо теперь никуда не спешил. Он не знал, что делать дальше. Пожалуй, оставалось одно, то, что посоветовал дракон: бежать, бежать, бежать. Но куда бежать? Как он ни думал, перед ним был только один путь — на Рок. Там можно найти защиту, и, вероятно, Учителя что-нибудь посоветуют.

Но сначала следовало вернуться в Нижний Торнинг и рассказать островитянам о схватке с драконами. Гед вернулся домой спустя пять дней после того, как покинул остров. Встречать волшебника пришла половина населения общины; люди приплыли кто на веслах, кто под парусом и окружили его, глядя во все глаза и стараясь ни слова не пропустить из его рассказа. Он рассказал им, как победил драконов, но некоторые не поверили:

— Где это слыхано, чтобы человек мог убить дракона или заставить его отказаться от своих намерений? Что, если он просто...

— Замолчи! — грубо оборвал его староста общины, который знал, как и многие другие, что волшебники иногда рассказывают истину намеками и иносказаниями, иногда вообще не могут говорить правду. Но если колдун рассказал все честно и откровенно, значит, все так и произошло. Таковы законы их ремесла.

Рассказу Геда поверили, хотя и были удивлены. Чувство страха покинуло людей, и все начали радоваться и веселиться. Островитяне тянулись к юному волшебнику, снова и снова прося повторить рассказ. Подходили и приплывали остальные жители островов и снова просили повторить. К ночи он почувствовал, что не в силах выговорить ни слова, но теперь за него могли рассказать другие, притом намного интереснее. Деревенские певцы в тот же вечер начали сочинять «Песнь о Ястребе», распевая ее на старинный мотив. В ту ночь не только в Нижнем Торнинге, но и в других общинах к югу и к востоку люди не спали и жгли костры. Рыбаки разносили новость дальше, передавая ее от лодки к лодке, с островка на островок:

— Беда отвращена! Дракон с Пендора никогда не прилетит на Архипелаг!

Эту ночь — одну-единствеиную ночь — Гед был счастлив. Никакая Темная Тварь не посмеет пробраться к нему сквозь яркий свет этих благодарственных костров, которые горели на каждом холме, на каждом берегу; она не решится разорвать хороводы смеющихся танцоров, ее отпугнут звенящие повсюду песни, в которых люди возносят хвалу молодому волшебнику Ястребу. Везде в ту осеннюю ночь металось на ветру пламя факелов, рассыпая в воздухе яркие снопы огненных искр, и свежий ветер разносил их во все стороны.

На следующий день Гед встретил Печварри, и тот сказал:

— Я не знал, что ты так всесилен, господин.

И в глазах его читался страх — ведь раньше он осмеливался считать Геда другом. Но, кроме страха, в словах слышался укор: как же так — Гед, победивший могущественного дракона, не сумел спасти его сынишку?

После этой встречи на Геда с новой силой нахлынули беспокойство и нетерпение; раньше они гнали его на Пендор, теперь гнали прочь из Нижнего Торнинга. Несомненно, островитяне с радостью содержали бы его всю оставшуюся жизнь, хотя бы просто как некую достопримечательность, чтобы похвастаться при случае перед соседями, но тем не менее на следующее утро Гед покинул свой дом на холме, взяв лишь то, с чем прибыл с Рока — книги, жезл да маленького отака, сидящего на плече.