Волшебник Земноморья. Могилы Атуана. Том 1

Арха услышала, как Коссиль беспокойно шарит по стене, царапая ногтями шероховатый камень. Сама она лишь легонько касалась кончиками пальцев поверхности камня. И вот, спустя мгновение, она почувствовала гладкую текстуру дерева. Арха толкнула дверь, и та, скрипнув, легко распахнулась перед ней. Почти минуту простояла она, ослепленная светом.

Они вошли в большое низкое помещение, со сложенными из грубо отесанного камня стенами: его освещал единственный коптящий факел, подвешенный на цепи к потолку. В этой подземной камере стоял сплошной дым, который не имел выхода наружу. Глаза Архи защипало, выступили слезы.

— Где узники?

— Там.

Наконец она сообразила, что три кучки у противоположной стены комнаты были людьми.

— Эта дверь не заперта, — сказала она. — Почему их не стерегут?

— В этом нет необходимости, — ответила Коссиль.

Арха прошла в камеру, вглядываясь сквозь задымленный воздух и испытывая нерешительность. Узников заковали на лодыжках и запястьях в кандалы, прикрепленные цепями к огромным кольцам, выступающим из каменной стены. Длина цепей не позволяла им лечь, потому что тогда им пришлось бы держать руки поднятыми вверх. Сквозь свалявшиеся и спутанные волосы и бороды невозможно было разглядеть лица несчастных. Один из них полулежал, привалясь спиной к стене, двое других сидели ыа корточках. Они оказались совершенно голыми, а исходящее от них зловоние перебивало даже запах дыма.

Один из узников, кажется, разглядывал Арху. Ей показалось, что его глаза блеснули. Остальные при приближении женщин даже не пошевельнулись.

Арха отвернулась.

— Это уже не люди, — сказала она.

— Они никогда и не были людьми. Это демоны, .злые духи, за-мыслившие покушение на священную жизнь Божественного Короля, — сказала Коссиль.

Глаза ее при свете факела отсвечивали красным.

Арха глянула на узников с ужасом и любопытством.

— Неужели человек может напасть на Бога? — спросила она. — Как это случилось?.. Эй, ты, как ты посмел напасть на живого Бога?

Один из мужчин, не отрываясь, глядел на нее сквозь путаницу черных волос, но ничего не говорил.

— Перед тем как отослать из Авабата, им отрезали языки, — объяснила Коссиль. — Поэтому, госпожа моя, говорить с ними бесполезно. Они оскверняют. Они — сама скверна. Они твои, но тебе нельзя говорить с ними, или смотреть на них, или думать о них. Они вручены тебе затем, чтобы ты отдала их Безымянным.

— Каким способом подобает принести их в жертву?

Арха не смотрела на узников. Вместо этого она повернулась лицом к Коссиль, желая почерпнуть силы из созерцания ее грузного тела и из звуков ее холодного голоса, но из последних сил она пыталась говорить спокойно. Разве не делала она то же самое много, много раз в прежних своих жизнях?

— Жрице Могил лучше известны виды смерти, приятные ее Господам, и поэтому решать должна она. Способов много.

— Пусть Гобар, капитан стражи, отрубит им головы. А кровь выльет перед Престолом.

— Разве они козы, приносимые в жертву?

Коссиль, похоже, издевалась над подобной скудостью воображения. Арха стояла, не в силах произнести ни слова.

А Коссиль продолжала:

— Кроме того, Гобар — мужчина. А госпожа моя, конечно, помнит, что мужчине нельзя входить во тьму под Могилами. Если мужчина войдет сюда, он останется здесь навеки.

— В таком случае, кто же привел сюда этих? И кто их кормит?

— Привели попечители, которые служат в моем Храме, Дуби и Уахто. Они евнухи, поэтому могут входить сюда и служить Безымянным. Солдаты Божественного Короля оставили узников снаружи, у Стены. А я вместе с попечителями ввела их в подземелье через Дверь Узников. Ту самую дверь из красного камня. Так делалось всегда. А пищу и воду им спускают через люк из комнаты позади Престола.

Арха подняла голову и увидела рядом с цепью, на которой висел факел, деревянный квадратный люк в низком потолке. Он был слишком мал, чтобы через него мог протиснуться человек. Опущенная через люк веревка коснулась бы пола там, где до нее мог дотянуться средний из троих узников. Арха снова поспешно отвела от них взгляд.

— В таком случае, — сказала она, — пусть им больше не дают ни воды, ни пищи. И уберут факел.

Коссиль поклонилась.

— А тела? Когда они умрут? — спросила она.

— Пусть Дуби и Уахто закопают их в большой пещере, через которую мы прошли в Подмогилье, — быстро, тоненьким голоском, выговорила девушка. — И пусть сделают это в темноте. Мои Господа пожрут их тела.

— Будет исполнено.

— Это все, Коссиль?

— Все, госпожа.

— Тогда идем отсюда, — напряженным, звенящим голосом сказала Арха.