Волшебница по привычке

Я рисовала жениха, пока за окном не зажглись звезды. Продолжила бы и дальше, но Дамиан заметил кого-то внизу:

– Пришел все-таки.

Глава 23

Подойдя к окну, я увидела в саду Винса. Дамиан смерил его пристальным взглядом, повернулся ко мне и щелчком пальцев вызвал путь. Я сошла с золотистой дорожки прямо на мраморную.

Винсент кивнул Дамиану, благодаря.

– Присядем? – предложил Винсент, показывая на скамейку в тени беседки, увитой гроздьями ароматной глицинии.

Прижимая к себе альбом и перо, я устроилась рядом с другом.

– Я возвращаюсь в Фелисиду. – Глаза Винса на миг стали змеиными, но он себя контролировал. – Мне нужно свидетельство матери, что я действительно сын Юдеирна.

– А если она не даст?

– Даст. – В уголках губ Винса блеснули клыки, и это был не срыв, он мастерски показывал то, что хотел.

Проверял на мне реакцию?

– Выглядит жутко. – Я показала кончиком пера на уголок его рта. – Зачем тебе свидетельство? Почему ты так уверен?

– Я старший из живых детей Юдеирна, – скривил губы Винсент, убирая клыки.

Наследник.

– А мать получила то, что хотела, – со злой усмешкой добавил он. – Пора и мне получить то, что было мне нужно.

– И что это?

То, что он сделал… использовал меня… убивало сочувствие, оставляя лишь ведьминское любопытство.

– Знать, кто я. Быть тем, кем должен был. – Винсент оперся о спинку скамейки. Он старался выглядеть расслабленным, но все равно был как натянутая струна.

Он всегда таким был. Просто я не замечала. Потому что была обычным подростком. А он – оружием, которое тщательно готовили…

– Мне звать тебя лорд Юдеирн? – Я покрутила перо, открыла чистую страницу альбома.

– Нет, – поморщился Винсент. – Им я стану для других. Надо же кому-то возглавить семейство ловца и позаботиться о его сыновьях?

– Они не виноваты, они всего лишь дети, – вырвалось у меня. Перо порхало над новым наброском: Винс на скамейке.

– Я помню это. Из-за тебя помню. – Винс придвинулся, я отрицательно покачала головой.

– Мы уже говорили.

– Да. Я прекрасно помню, – зло усмехнулся Винсент. – И не собираюсь повторяться.

Отодвинувшись, он снова откинулся на спинку и прикрыл глаза. По его губам блуждала сердитая и немного грустная улыбка.

– Ты как наваждение, Ари. Ты хочешь от него избавиться, но не можешь. Оно заставляет тебя чувствовать то, что ты не привык. С тобой я был как все. Иногда у меня получалось быть просто соседом. Но это не так. Это просто видение. И от него лучше избавиться.

Вот, значит, что он ко мне чувствует.

– Я бы никогда тебя не отдал. – Усмешка Винсента стала почти оскалом. – Но это не то… совсем не то.

Он показал на Дамиана, сидящего на подоконнике.

– С ним ты другая. И это совсем не то, что я чувствую к тебе. Ты словно часть меня, но все не так, как у вас…

Я не знала, что сказать.

– Как это объяснить? – выдохнул он.

– Никак, – я грустно улыбнулась другу, – ты просто любишь, без всяких условий, без причины.

– Хаос понять проще, чем это, – рассмеялся Винс, поднимаясь. – Передай мелкой рыжуле, что я жив и почти здоров, немного болен тобой, но это излечимо.

И он быстро зашагал в сторону калитки. Я подскочила следом и замерла: не надо ничего говорить. Все слова лишние.

Дамиан отошел от окна.

Винсент исчез за поворотом.

– Успокойся, сам поймет. – К скамейке подошла миссис Пигл. Посмотрела в сторону, куда ушел Винсент, и добавила: – Сам поймет, что любовь разная бывает, что сестру мы тоже любим, и мать, и друга.

– Вы слышали? – Я посмотрела на набросок, с него на меня смотрел немного растерянный и от этого еще более злой Винсент.

Он не привык быть частью семьи, другом. Не то что Дамиан, спокойно смотрящий с предыдущего наброска. Для него стремление защищать было той спасительной соломинкой, что вытаскивала его из самых темных глубин ярости, пробужденной хаосом.

– Слышала-слышала, – кивнула экономка. – Запутали его. А человек такой зверь, любить ему надо. Хоть друга, хоть брата, хоть себя… – Она хмыкнула. – А тут не было ничего. Ничего, поймет. Умный малый, хотя дурак дураком.

После разговора с Винсентом я отправилась гулять по саду. Забрела на площадку к Рэйнару. Дракон, подставив крыло вместо скамейки, тихо проурчал:

– Старушка права, сам разберется. Если бы любил, так просто не отступил бы, не тот характер. А так дружба, семья, забота друг о друге, не потому что такой образ или надо, ибо общество ждет, а просто так. Непривычно для него, вот и спутал.

– А разве можно по-другому? – Я покосилась на задумчивую морду черного дракона.

– Можно, но это будет игра, а не жизнь, – фыркнул Рэйнар.

Я поудобнее устроилась на его крыле, посмотрела на звезды. Взяла перо.

– Сидишь? – На площадку влетела метла, верхом на ней Макс, взъерошенная, злющая, как оса на морде медведя. – А учиться кто будет? Тебе, между прочим, в кулинарный колледж поступать!

– Прямо сейчас? – ехидно уточнил дракон.

– Прямо сейчас я убью Лорана, чтобы губы почем зря не распускал! – выдала Макс, спрыгивая с метлы. – Потом полетим учиться!

«Что Лоран сделал?» – спросила я мысленно у дракона.

«Судя по тому, что я слышал, он ее поцеловал».

«Как?»