Волшебные миры Хаяо Миядзаки

Однако в утопическом мире Тоторо это осознание словно держится на расстоянии вытянутой руки и фильтруется фантазией. Отрезвляющее знание о том, что детство тоже закончится и мы забудем сияющий мир нашей юности, – тема, которая лежит на поверхности фильма и в конце концов подтверждается. Само время, безжалостное время, служит грозным элементом и напоминает цитату Хосоэ, которую мы поместили в эпиграф этой главы: «Утопия – это место, где время останавливается»[178]. Последнее «волшебство» «Тоторо» и причина, по которой он столь глубок и универсален, состоят в том, что он помогает нам восстановить то, о чем мы забыли, и насладиться невинностью, красотой и радостью, пусть всего на несколько мгновений.

8. Ведьма в большом городе. Время, пространство и гендер в фильме «Ведьмина служба доставки»

Несколько лет назад, когда я вела семинар по творчеству Миядзаки, одна студентка пожаловалась на фильм «Ведьмина служба доставки» (Majo no takkyūbin, 1989), следующую картину режиссера после «Тоторо». Она сказала, что она «не реалистична», ведь не бывает так, чтобы какие-то незнакомцы в большом чужом городе проявили такую доброту к юной девушке. Многие из нас не согласились, я спорила яростнее всех. Сорок лет назад, когда мне было семнадцать, я одна отправилась в Токио. Нашла работу преподавателя английского языка и сняла комнату на шесть татами – примерно девять квадратных метров – с отдельной ванной, что по тем временам было настоящей роскошью. И прежде всего я нашла друзей – разных и замечательных людей, от голландки, которая работала хостес в баре и стала мне старшей сестрой, до троицы японцев, которые тоже преподавали английский, обожали пить пиво и играть в «Скрэббл».

Так что, с моей точки зрения, фильм довольно реалистичный, если не учитывать того, что он о юной ведьме, которая летает на метле и подолгу беседует со своим черным котом Зизи. Молодым японкам он тоже показался реалистичным. Множество девушек и женщин в возрасте до тридцати лет спешили в кино посмотреть эту картину вместе с семьей и детьми. Благодаря им «Ведьмина служба доставки» стала первым большим хитом студии «Гибли», раскрасившим образ независимых молодых женщин и европейские пейзажи, характерные для миров Миядзаки, новыми, яркими красками. А ведь этого фильма могло и не быть. Когда над ним началась работа, и сам Миядзаки, и вся студия находились в трудном положении. Первые релизы студии «Гибли» – «Лапута» и вышедшие в паре «Могила светлячков» и «Тоторо» – принесли гораздо меньше прибыли, чем «Навсикая», выпущенная студией «Топкрафт». В индустрии ходили слухи, что «Гибли» и Миядзаки в частности не способны создать настоящий хит.

Поэтому успех «Ведьминой службы доставки» изменил судьбу студии. Важную роль сыграли связи Тосио Судзуки, его продюсерские и маркетинговые стратегии в продвижении фильмов «Гибли». Судзуки помнит, какой стресс и постоянное ощущение опасности испытывал во время создания фильма. Он пытался наладить коммерческие связи со службой доставки «Ямато» (у них на логотипе черная кошка несет котенка, и это казалось идеальным решением для фильма о ведьме и ее черном коте), но поначалу они отказались от сотрудничества. На вопрос почему, представитель «Ямато» резко ответил: «Миядзаки, похоже, уже выдохся… В конце концов, после «Навсикаи» он стабильно теряет аудиторию»[179].

Хотя в итоге «Ямато» помогли проспонсировать фильм, Судзуки вспоминает: «с того момента я стал серьезно работать над созданием хитов и вкладывать в рекламу всю свою энергию». Сам Миядзаки к таким коммерческим переменам относился двояко. Судзуки рассказывает, что режиссер начал встречу с представителями компании «Ямато» язвительным заявлением: «Возможно, в названии и есть слова «служба доставки», но мы не планируем снимать обучающий фильм для сотрудников вашей компании»[180].

Вообще, фильм получился довольно поучительным, он нес идею независимости и раскрытия своего внутреннего потенциала. В то же время его многочисленные привлекательные образы создали волшебную панораму, в которой теперь мы видим отличительные черты миров Миядзаки: великолепные пейзажи, элегантную европейскую архитектуру и, конечно же, завораживающие сцены полета, начиная с той, где девочка летит по небу на метле вместе со стаей гусей, и заканчивая огромным дирижаблем, лениво растянувшимся в небе. В картине есть и небольшой эпизод, не свойственный всем предыдущим работам режиссера, – то, как девочка идет в туалет.