Волшебный корабль

– Во многом все будет зависеть от того, как сатрап пожелает ответить нашим посланцам. Слух-то ведь прошел беспокойный: он, говорят, собирается пригласить калсидийских наемников, чтобы те сопровождали джамелийские торговые и каперские[76] корабли, очищая таким образом Внутренний проход от пиратов. Люди уже волнуются и говорят, что вооруженные корабли калсидийцев не должны быть допущены в нашу гавань и воды Удачного… Но что касается открытой войны – нет, не думаю, чтобы она началась. Мы не воинственный народ, мы – торговцы. А все, что мы просим у сатрапа, – это чтобы он свое слово сдержал. Наши посланцы везут с собой ту самую первоначальную хартию, чтобы зачитать ее вслух сатрапу и его подругам. Никто не сможет оспорить обещанного нам когда-то. Так что придется ему своих «новых купчиков» назад отозвать.

Кефрии невольно подумалось, что мать снова вслух рассуждает о том, на что они надеются, как если бы словами можно было выковать из мечты вещественную реальность.

– Кое-кто, – сказала она, – полагает, что он может предложить нам денег. В порядке возмещения…

– Мы их не примем, – быстро ответила мать. – Я, право же, была просто потрясена, когда Давад Рестар предложил, чтобы мы назначили сумму и стали ее требовать. Как это можно – пытаться выкупить однажды данное слово? – И в ее голосе зазвучала горечь: – Иногда я со страхом думаю, уж не запамятовал ли Давад, кто он такой! Он столько времени проводит с «новыми купчиками», так часто принимает в спорах их сторону… А ведь мы стоим между внешним миром и нашей родней из Дождевых чащоб. Так что же нам – деньги брать за свою семью?

– Мне, признаться, как-то трудно сейчас думать о них и заботиться, – проговорила Кефрия. – Я вижу в них только угрозу для Малты.

– Угрозу? – Роника едва ли не оскорбилась. – Кефрия, давай не будем забывать, что они всего лишь хотят от нас исполнения старинной договоренности. То есть ровно того же, чего мы сами сейчас требуем от сатрапа!

– Значит, ты не находишь, что мы собираемся отдать Малту в рабство? Если настанет все же момент, когда нам нечем будет заплатить и они вместо золота потребуют живую жизнь?

Роника ответила не сразу.

– Нет, не нахожу, – сказала она наконец. И вздохнула. – Конечно, я не обрадуюсь, если ей придется уйти. Но ты знаешь, Кефрия, я до сих пор не слыхала ни о ком из Удачного, будь то женщина или мужчина, кого торговцы из чащоб удерживали бы у себя против желания. Им ведь там требуются мужья и жены, а не слуги. А стоит ли брать кого-то в мужья или жены, если нет доверия и любви? Кое-кто к ним туда и по своей воле уходит… А другие, кого отдают во исполнение сделки, возвращаются, когда сочтут нужным. Помнишь Скиллу Эплби? Ее увезли в Дождевые чащобы, когда семья не справилась с выплатами. И через восемь месяцев привезли назад в Удачный, потому что у них она была несчастлива. А еще через два месяца она послала в чащобы весточку, сообщая, что совершила ошибку, и за ней снова приехали. В общем, не все так ужасно, как нам порой представляется.

– А я слышала, будто семья ее стыдила до тех пор, пока она не решилась вернуться. Будто ее дед и мать нашли, что, вернувшись в Удачный, она покрыла семейство Эплби ужасным позором…

– Ну… может, и так, – согласилась Роника, но уверенности в ее голосе не было.

– Так что я не хочу, чтобы Малту увезли туда против ее воли, – сказала Кефрия откровенно. – Ни из гордости, ни по обязанности. Ни даже ради нашего доброго имени. Уж если до такого дойдет, я сама первая ей сбежать помогу!

Мать ответила после долгого молчания и таким голосом, будто ее саму ужасали собственные слова:

– Са спаси и помилуй меня… боюсь, и я тоже помогла бы ей.

Кефрия была попросту потрясена. И не столько этим признанием матери, сколько глубиной ее чувства. А Роника продолжала:

– Были минуты, когда я ненавидела этот корабль… Я спрашивала себя: да может ли что-то стоить ТАК дорого? Настолько, что предки прозакладывали не только золото, но и жизни собственных потомков?

– Если бы, – заметила Кефрия, – папа продолжал торговлю на Дождевой реке, «Проказница» уже сейчас, скорее всего, была бы полностью выкуплена.

– Скорее всего. Вопрос в том, какой ценой?