Волшебный корабль

– Что ж, – сказала она. – В таком случае… спокойной ночи.

– Ага. – Он переступил с ноги на ногу, потом подтянул брюки. – Мне… это самое… велено завтра как бы случайно встретить тебя где-нибудь и доставить назад на корабль. «Как бы случайно» – это Офелия придумала. – Он смотрел себе под ноги. – Я бы не хотел бегать по всему городу, разыскивая тебя… Может, встретимся где-нибудь?

И он снова отважно поднял глаза, чтобы посмотреть ей в лицо.

– Мысль хорошая, – согласилась она негромко. – Где ты предлагаешь?

Он смотрел куда-то вбок.

– Тут на улице есть хорошее местечко. – И Грэйг указал в нужную сторону. – Заведение Элдоя. Они там готовят похлебку из моллюсков и рыбы и свежий хлеб пекут. Славное местечко. Вот там мы и могли бы «случайно» встретиться. Я бы тебя обедом угостил, а ты мне о своих приключениях рассказала… С того самого дня, как ты из Удачного исчезла! – Он снова посмотрел ей в лицо и улыбнулся. – Или с того дня, когда мы тогда с тобой танцевали!

«Помнит, значит!» Альтия улыбнулась в ответ.

Славное было у него лицо. Такое честное, открытое. Альтия подумала о том, какими они предстали перед нею все вместе: он, его отец и Офелия. Любовь, приязнь и открытость, царившие между ними, вызвали у нее внезапную тоску по таким простым и милым вещам, как добрые шутки и дружеский разговор. Грэйг заметил ее улыбку, и его собственная сделалась в два раза шире. Потом он вновь отвернулся, смутившись.

– Хорошо. Значит, заметано, завтра после полудня у Элдоя, – согласилась она.

– Отлично! Заметано! Спокойной ночи!

Грэйг не без некоторой поспешности повернулся идти. Вновь зачем-то подтянул брюки и сдвинул шапочку на затылок. Альтия улыбалась про себя, глядя ему вслед. Походка у него была самая что ни есть моряцкая, лихая и враскачку. У нее всплыло в памяти, что когда-то он был очень хорошим танцором…

– А з-знаешь что? – пьяно вопросил Тэрлок. – Я знаю тебя! Знаю! Вот.

– Да откуда бы тебе? Я же всего-навсего старпом на твоем корабле, – отозвался Брэшен брезгливо.

И повернулся, не желая оставаться носом к носу с напившимся моряком. Но Тэрлок намека не понял.

– Не, не… то есть да. Ты, точно, старпом на «Кануне весны»… Но я не про то. Я т-тебя еще раньше… еще намного раньше знавал!

Он приподнялся и пересел поближе к Брэшену. И поставил кружку на стол, едва не расплескав.

Брэшен не стал к нему поворачиваться. Взяв свою кружку, он отпил из нее, делая вид, будто не замечает, что Тэрлок к нему пересел. Как хорошо ему было за этим столиком в одиночку, пока этот пьяница, поседевший, таскаясь по кабакам, его не приметил. Брэшену хотелось побыть одному. Это был первый порт, где «Канун» причалил после Свечного, и Брэшен хотел обо всем поразмыслить.

Служба оказалась примерно такой, как он и предвидел. Каждодневная работа на мелкосидящей посудине отнюдь не требовала всех без остатка его знаний. К тому же большинство команды оказались не новичками и неплохо знали свои обязанности. Ему, конечно, по первости пришлось несколько раз кулаками отстаивать право командовать – но он, в общем, такой поворот дела предвидел. Новому старпому всегда устраивают «проверку на вшивость», причем без разницы, новый это человек на борту или выбился из матросов. Ничего не попишешь, моряцкий обычай. Знания и способности – это не все, чем должен обладать добрый старпом; у него обязаны иметься еще и кулаки. У Брэшена они имелись. Так что тут – никаких сложностей.

Сложности, причем беспокоящие, были с его внесудовыми обязанностями. Поначалу корабль двигался вдоль джамелийского побережья на север, огибая все более изрезанные берега. Теперь же он ходил от островка к островку, то приближаясь, то напрямую внедряясь в места, всем известные как «пиратские территории». Здешний городишко был весьма типичным примером тому. Единственный причал да горстка амбаров на низменном, заболоченном берегу. Парочка таверн и в них – несколько потрепанных, видавших виды шлюх. Россыпь жалких хибарок, вовсе не украшавших склоны холмов за тавернами… Чем жила эта дыра, как она вообще здесь образовалась – вот уж воистину без бутылки не уразуметь.