Волшебный магазин

– Почему? Ты хочешь одна?

– Я спрашиваю.

– Можно вдвоем.

– Ты говорил с Дашкой? Она не удивляется, почему я не звоню?

– Я тебя соединю.

– А что ей сказать?

– Что я тебе диктовать должен? Скажи, что скучаешь, что у нас все хорошо…

– А у нас хорошо?

– Что ты имеешь в виду?

– А суд уже был?

– Какой суд?

– Ну что я всех затопила.

– Только вот про это Даше не надо, у нее своих проблем хватает.

– А вдруг они подслушают?

– Кто?

– Ты же не даешь мне телефона…

– На, держи, звони.

Быстро нажал кнопки в своем телефоне и протянул Анастасии Александровне готовый ватсап:

– Говори!

Но на долгие звонки никто не откликнулся.

– Откуда у тебя пиджак?

– Ты всегда спрашиваешь ерунду.

– Я тебя спросила, откуда у тебя новый пиджак?

– Господи, надо же в чем-то ходить.

Дозвониться не удавалось.

Анатолий Алексеевич строго посмотрел на Анастасию Александровну и сказал:

– Появилась возможность заработать хорошую сумму денег.

– Заплатить за потоп?

– Что ты с этим потопом. Чтобы к Дашке слетать.

– Откуда?

– Вот это серьезный разговор.

Анатолий Алексеевич снял пиджак и, оглянувшись, увидел пустую вешалку, повесил и сел с самым важным видом.

– Во многом это случилось благодаря всем ужасным обстоятельствам, которые произошли после Нового года.

– А что произошло после Нового года? – издевательски удивилась Анастасия Александровна.

Как всегда в таких случаях, Анатолий Алексеевич выдержал выразительную паузу, потом сказал:

– Что с тобой происходит? Посмотри на себя в зеркало.

– Здесь нет зеркала.

– В окно отразись. Ты выглядишь старухой.

Этого нельзя говорить женщине никогда. Анастасия Александровна зашлась от негодования и проорала минут десять все свои обиды на «эту шлюху» и на своего мужа.

Все десять минут Анатолий Алексеевич держал, мрачнея, паузу. Когда Анастасия Александровна замолкла, он продолжил:

– Есть возможность получить большую сумму денег, их хватит на оплату потопа, как ты говоришь, на поездку к Дашке и еще на многое другое. Не перебивай, пожалуйста, когда ты говорила, я молчал. Жильцы этой затопленной тобой квартиры не требуют денег, а просят обмена, и готовы сами доплатить очень приличные деньги. Не перебивай. Ты сама хотела перемен в жизни, а теперь они стучатся в дверь, а ты не открываешь.

– Я заперта в этом застенке.

– Мы сделаем из этого застенка сказку, ты все заменишь по своему вкусу – стены передвинем, сделаем студию, будем приглашать людей, откроем клуб, салон, все что угодно.

– А они будут жить в нашей квартире?

– Нет, это будет сложный обмен, и я еще не знаю, кто будет жить в нашей квартире.

Анастасия Александровна судорожно искала подтекст в этом предложении и не могла найти. Она сама когда-то предлагала мужу что-то похожее…

Анатолий Алексеевич дал ей ручку и показал, где надо расписаться.

Неожиданно ожил мобильный Анатолия Алексеевича. Это была Даша, у них было утро.

Заливаясь слезами счастья, Антонина Александровна слушала родные голоса.

Потом Анастасия Александровна нашла на антресолях рулон обоев. В кухонном ящике среди вилок обнаружила шариковую ручку. И начала записывать всю жизнь с момента, как она ее помнила – от одного события до другого. Мелко-мелко, чтобы надолго хватило.

Вот, например, школьная подруга. В те годы у каждого были школьные друзья. Про них рассказывали по радио в разных передачах и в кино. Не обязательно школьные, но верные друзья были у всех – на всю жизнь. По идеологии того времени – друг, товарищ, подруга были гораздо важнее, чем любовник или сексуальный партнер, как сейчас говорят. Ее звали красиво – Олеандра Фистунова. Кличка Фистула. Они встречались на углу Асинового переулка и шли вместе в школу. Фистула всегда опаздывала, а Ася приходила вовремя или даже раньше. Она обижалась, ныла, но все равно они продолжали встречаться. Иногда они обе опаздывали в школу по вине Фистулы, но ругали всегда Асю, иногда вообще Фистула не приходила, тогда Ася бежала в ее подъезд, поднималась на третий этаж, выходила бабушка и говорила, что Олечка сегодня в школу не пойдет – у нее насморк. Это проклятие длилось все школьные годы. В старшем классе Фистула подружилась с другой девочкой из параллельного класса, это предательство было невозможно пережить, но Ася пережила, потому что другой подруги у нее не было.

Как и сейчас, у нее не было другого мужа, кроме Анатолия Алексеевича.

В дверь звонили и даже стучали. Анастасия Александровна еле глаза продрала. Подошла к двери – но открыть, конечно, не смогла. Прислушалась – двойные двери не пропускали звука. Очевидно, это была ремонтная комиссия. Анастасия Александровна пискнула: «Кто там?» Но голоса удалялись. А вторая квартира на площадке молчала, как всегда, – там никто не жил.

Глухо было и мрачно в этой конуре. Анастасия Александровна представила себя в тюрьме и поняла, что уже отбывает срок за потоп. Надо было смириться. Но не получалось. Когда Анатолий Алексеевич принес ей еду, он заметил, что она не тронула вчерашнюю: борщ и макароны по-флотски, которые она любила.

– Это что? – спросил он

– Аппетита нет.

Он понюхал борщ. И оставил, а новое унес – зачем добру пропадать.