Волшебный магазин

На следующий день он опять понюхал и понял, что борщ скис. Анастасия Александровна смотрела на него издевательски.

– Ты что, голодовку объявила?

– Ага.

– Почему?

– Я хочу домой.

– Ну иди пожалуйста, если так хочешь.

– Хочу.

Анастасия Александровна стала собираться. Анатолий Алексеевич смотрел на нее с изумлением.

Она подошла к двери и сделала рукой жест: гони ключ. Но Анатолий Алексеевич не дрогнул. Она удивленно обернулась.

– Что такое?

– Ты можешь подождать совсем немного? Скоро придут первые деньги.

– Куда придут?

– На счет. У нас все законно.

– А я чем мешаю?

– Я сказал, что ты срочно уехала к дочке. Поэтому я все оформляю по твоей доверенности. Будет глупо, если ты появишься.

– Принеси мне зарядку.

– Ой, прости, все забываю.

– И пульт.

– И пульт. Завтра иду к агенту, приду вечером.

– А как ты входишь в чужой подъезд?

– У меня есть ключ.

Анатолий Алексеевич погладил жену по голове и попросил: «Поешь, пожалуйста».

И ушел.

Так она дотянула до конца февраля. В форточку запахло весной.

Распахнулась дверь, и в квартиру двое молодых людей внесли какие-то огромные коробки.

– Что это? – не поверила Анастасия Александровна.

– Ну всё, – весело сказал Анатолий Алексеевич, расплачиваясь за доставку наличными, – начинается новая жизнь.

Молодые люди удалились. Анатолий Алексеевич исчез в туалете. Анастасия Александровна схватила кошелек мужа и достала пятисотку. Денег было много. Тогда взяла еще тысячу. Спрятала. Положила кошелек обратно. Зашумела вода, Анатолий Алексеевич мыл руки.

– Ну? – сказал он, выходя. – Все складывается как нельзя лучше. В октябре полетим.

– Почему не летом?

– Дела надо завершить.

– Какие?

– Оформить обмен, сделать ремонт, тебя привести в порядок. Тебе в таком виде нельзя лететь.

– Мне надо в парикмахерскую.

– Ради бога. Хочешь я с тобой?

– Зачем?

– Для охраны. Если что-то случится, я буду знать. Но лучше, знаешь, потом, после ремонта.

– Я могу во время ремонта спать у себя?

– Ну конечно у себя, здесь. Ты будешь следить за рабочими, смотреть, как они все будут делать. Конечно, ты будешь дома. Мне надо будет, чтобы ты подписала еще кое-что.

– Для обмена?

– Конечно, для обмена.

– У нотариуса? Мне надо быть?

– Обойдемся. Ты подпишешь, а я сам заверю.

– Это будет большая сумма?

– На все хватит. О-о, прости, у меня срочная встреча.

Анастасия Александровна встала у двери:

– Почему ты меня запираешь?

– Ну опять двадцать пять.

– Дай мне зарядку для телефона.

– Прости, забыл. Завтра принесу.

Не принес. У Анастасии Александровны роились самые страшные подозрения. И она решила: надо что-то делать, но что?

На следующий день, когда Анатолий Алексеевич принес еду, он не сразу нашел Анастасию Александровну в этой маленькой квартире. Она лежала на диванчике, прижатом к опасной стенке, и, казалось, была без сознания.

– Ну здравствуйте, – сказал Анатолий Алексеевич сам себе, – только этого не хватало.

Он слегка потряс жену и пощупал лоб: горячий. Он быстро достал мобильный и вызвал скорую. А сам побежал за полисом.

Скорая ехала часа два – наступало Восьмое марта и все куда-то спешили праздновать.

Врач нисколько не удивился обстановке, – и не такое видел, – и предложил госпитализацию.

– Нечего-нечего, – раздался неприятный голос бабки, – еще чего, сами выходим, не пальцем деланы, всё умеем.

У врача была эпидемия гриппа, и он только обрадовался предложению пожилой женщины. Анатолий Алексеевич подписал отказ от госпитализации и с благодарностью получил рецепты и рекомендации. Ему не хотелось сдавать Анастасию Александровну в больницу.

Перед уходом врач что-то вколол Анастасии Александровне, и она сразу заснула. Бабка все взяла в свои руки.

Когда Анастасия Александровна очнулась, бабка ее спросила:

– Пысать хочешь?

Анастасия Александровна покачала отрицательно.

– А надо, – пристала к ней старуха, – пысать надо, чтоб очиститься. Я вот над тобой помолилась, ты и очнулась. А теперь вставай пысать, вставай-вставай.

И бабка поволокла ее в туалет.

У Анастасии Александровны сил не было сопротивляться. Бабка оторвала ее от стульчака и глянула в унитаз:

– Плохо пысаешь, болеешь сильно.

Анастасия Александровна, стояла, прислонившись к стенке, в полусознании. Под постоянное понукание она дошла до диванчика и рухнула на подушку. У нее был самый настоящий грипп, который ей неоткуда было получить. Редкие люди вокруг были абсолютно здоровы. Очевидно, ее заразил врач, уколов что-то сомнительным шприцем.

Через несколько часов проснулась, на кухне что-то горело. Черный чад стлался по воздуху. Она слабо застонала, но никто не откликнулся. Из последних усилий доползла по стенке до кухни. Там горела все та же сковородка, на которой тлели угли от забытой еды. В квартире никого не было.

Справившись со сковородкой, она легла и опять заснула. Просыпаться не хотелось – все самое прекрасное было во сне: легкий ночной ветерок, нежное объятие, ласковый голос.

Голос Анатолия Алексеевича пробил атмосферу сна:

– Просыпайся, у нас гость.