Волшебный магазин

И заботливо запер балконную дверь на верхнюю щеколду. Крепко запер.

– Оставь мне свой телефон!

– Но он мне нужен, это моя записная книжка, это мои документы, это мои руки. Дай мне свой, я заряжу и принесу тебе завтра.

– Завтра?

– Ну послезавтра.

Он ждал, что она отдаст телефон, но она давно его спрятала и не хотела показывать куда. Там еще лежали паспорт и деньги.

– Ну как скажешь, – и он ее слегка поцеловал. И ушел.

Она немедленно встала на стул и открыла щеколду балконной двери. Но как ни всматривалась и ни вслушивалась, увидеть его на улице не удалось. Впрочем, мог пройти двором.

Утром вставать не хотелось. Шел дождь. Но к полудню появилось солнце и стало припекать. А потом и вовсе стало жарко. Она вышла на балкон и удивилась – перед носом болтались какие-то веревки или кабели. Она высунулась и посмотрела наверх. Там висел знакомый альпинист и мыл из шланга стену дома, уже в который раз.

– Опять моете? – крикнула Анастасия Александровна и получила ответ:

– Так комиссия еще не приходила.

И вдруг она ощутила в себе могучие силы. Она кинулась обратно в комнату, схватила какой-то тяжелый инструмент, вроде разводного ключа, так и не востребованного ремонтом, и кинулась с удесятеренными силами курочить входную дверь. Она вся взмокла, но отступать не собиралась. Колотила яростно, но дверь была стальная, а за ней была вторая, еще более стальная.

Вдруг она услышала мужской голос внутри квартиры. Это был альпинист, не снявший своей амуниции, но, очевидно, через балкон проникший в ее застенок.

– Вам помочь?

– Да замок заело, а я ключ потеряла. Как мне ее, заразу, открыть?

Альпинист не спеша снял свою перевязь и подошел к двери. Изучил жалкие царапины, которые остались от самых яростных женских ударов, и сказал:

– Лучше ключ найти.

– Не могу.

И Анастасия Александровна опять загрохотала по этому несгораемому ящику.

– А вам срочно надо?

– Очень. У меня… у меня поезд с Ленинградского.

– Ну тогда собирайтесь, только багаж не берите, а то перевес.

Она взяла неработающий телефон, паспорт и запрятанные полторы тысячи. Надела дутик.

Он сказал:

– А это зачем? Сегодня жарко!

Она тут же сбросила пальто. И переложила «багаж» в карманы.

Они вышли на балкон, и он крепко ее обнял и прижал к себе. Она замерла. Его сердце ровно билось возле ее уха. Он сказал:

– Нормально, потянет.

Потом охватил своими ремнями ее и себя. Посмотрел близко-близко сверху на нее и спросил:

– Страшно?

Она удивилась:

– Нет.

И у нее задергались брови.

Тогда он крикнул кому-то «Вира!». Их потянуло вверх. Нос Аси упирался в грудь альпиниста. Ей очень нравился его запах: кожи, железа, табака.

Когда они повисли рядом с домом, альпинист сказал:

– Вниз не смотри!

Потом заорал: «Майна!»

Их заболтало и медленно понесло вниз. Век бы так лететь.

Приземлились на кучу строительного мусора. Сердце разочарованно ухнуло: вот и всё!

Соседка Людмила гуляла с собакой и смотрела с интересом:

– Нефигасе, – сказала она. – Что-то я вас давно не видела? Приболели, что ли? А чего тут-то?

– Катаюсь, – весело ответила Ася, пока альпинист отцеплял ее от себя.

Потом она крепко его обняла, и он взмыл куда-то наверх. Ася поняла, что их главный штаб находится на крыше.

Чтобы не объясняться с Людмилой, махнув ей рукой, сразу побежала к метро и чуть не наткнулась на неожиданную процессию. Вовремя затормозила и спряталась за китайский автобус. Впереди шествовала сильно увеличившаяся в размерах дамочка, гордо неся перед собой живот. За ней устало шел Анатолий Алексеевич. На ярком уличном солнце он казался очень постаревшим и измученным. Ася даже не удивилась, она давно подозревала подобное. Немного ошарашила явная неоспоримая зримость события. Процессия скрылась во дворе.

Она легко представила себе, как они будут гулять с коляской по Екатерининскому парку и как ребеночек вырастет и пойдет в школу, в ту самую, где всегда проходили выборы, и как они будут жить тихой размеренной бытовой жизнью. А вот как раз этому она совсем не завидовала.

Поначалу она шла неизвестно куда, ее вела какая-то сила свыше. Эта сила ее оберегала и направляла. Откуда-то вернулось чувство безалаберной молодости и уверенности, что ничего плохого с ней не может случиться.

Эта вера в свое могущество привела ее сначала в банк, где она легко и весело наврала про то, как у нее украли карточку. Получив хорошие деньги – за все месяцы заточения, – Ася, теперь она была опять Ася – отдалась восторгу быстрого хода по московским улицам. Почти бежала, почти летела по улицам и переулкам своего детства, очнулась на Таганке, которую она не любила. Но, углубившись, в запутанные дороги вокруг прежде незаметных церквей, мимо давно забытых набережных мутной Яузы, она вырулила на одиноко стоящую парикмахерскую. Причем в окружении дровяных сараев, которые за ненадобностью давно были сметены с лица Москвы, а тут, поди ж ты, стоят – черные такие, сырые от утреннего дождя, и рядом сирень, тоже сметенная градостроительством повсюду.