Волшебный магазин

Денис и Рома вышли из «Гоголь-центра», потрясенные спектаклем «Кому на Руси жить хорошо». Пока шли к метро, молчали, каждый думал о своем: Денис о том, как бы найти ходы к Серебренникову, Рома о том, что надо уходить из этой профессии, потому что так он никогда не сможет. Вот Кукушкин – он и комик, он и трагик, он гимнаст, он просто чудо. И ведь все ему легко, будто родился в этой посконной рубашке, как черт из табакерки выскочил на свет божий – вот это артист! На следующий день он написал заявление об уходе из института и пошел с ним на подпись к Божко. Федор Федорович прочитал, негромко ругнулся и разорвал на мелкие куски. Потом сказал: «Иди заниматься, Кукушкин!»

Предлагается этюд – проводы на вокзале. Трагическое прощание. Ксюша из Анжеро-Судженска не сводя глаз смотрит на Дениса, который стоит на кубе. Она почти плачет, ей ведомы эти расставания, и маме ее, и бабушке, да любой русской бабе. Денис смотрит на свою Настю. И в этот момент они вдруг оба четко понимают, что им не суждено быть вместе. И что это все скоро кончится. Кончится это счастье занятий, показов, экзаменов, настоящей студенческой жизни. Откуда это? Ведь ничто ничего не предвещает.

Сашенька Скрябина, как ни странно, совсем не заливается слезами, а, напротив – хохочет.

– А что такое? – спрашивает мастер. – Почему такая реакция?

– А моя бабушка так провожала деда в Чернобыль.

– Он жив?

– Сейчас нет.

– А тогда?

– Тогда выжил. Ненадолго.

Приближаются зимние экзамены.

Срабатывает усталость. Прогулы «шелупони» усиливаются. Нельзя рассчитывать на массовые этюды. Но есть костяк в каждой группе.

Ангелина Семеновна приходит в первую группу: полное уныние, все ворчат и жалуются друг на друга. Один с гитарой что-то наигрывает.

– Так, сели вокруг костра. Вы – туристы. Митя играет, все поют, сейчас сами сообразите, что петь. Потом на вас нападет медведь.

Уходит в преподавательскую, дает ребятам время на подготовку. А тут чей-то день рождения. Оказалось, англичанки, которую все любят. Торт, чай, хохот. Педагоги тоже люди. Англичанка предлагает книги: кому интересно, но по-английски. Ангелина в себе не уверена, но берет одну, называется «Зоя» автор Даниэла Стил.

Пока все пируют, открыла – да это же русская история. Семнадцатый год в Петербурге. Девочка Зоя – дочь придворной дамы попадает туда в самый чудовищный момент гибели империи. Ангелина читает, не отрываясь, и вдруг понимает, что читает на английском. Это ее буквально потрясает. Она никогда не думала, что достаточно знает язык.

В дальнейшем для нее не существуют ни долгие поездки в электричке, ни длинные эскалаторы, ни ожидания в поликлинике. В книжных магазинах бежит к полке с книгами на иностранных языках и хватает всё подряд.

Обогатившись этим пониманием, Ангелина возвращается в аудиторию. Там что-то невероятное. За короткое время сделан целый мюзикл. Все живые, талантливые, веселые, красивые.

Пришлось и второй группе дать подобное упражнение.

На зимнем показе это будет хит.

На этот курсовой экзамен приходят толпы родственников, некоторые с маленькими детьми, которые создают в этом сплошь настороженном пространстве живую жизнь. Счастливые студенты несут новые и новые стулья. Взрослые смотрят придирчиво, им хочется понять, за что они платят огромные деньги. Отсмотрев своего отпрыска, немедленно уходят. Ряды редеют. Очень скоро приходится уносить лишнюю мебель. Последней показывается Тамара, ее смотрят только педагоги. А жаль, на нее интересно смотреть.

Божко читает вслух экзаменационные оценки. Пятерка одна – Тамаре. Четверок несколько: Роме, Сашеньке, Денису. У Насти, двух Полин и еще у двадцати человек тройки. Остальные – двойки. Шок.

Федор Федорович начинает подробное объяснение по каждому студенту. Потом с Федором Федоровичем подробное объяснение ведет деканат, по телефону разъяренные родители: пугают, стращают, шантажируют.

Находят консенсус – еще пятнадцать человек получают тройки, а остальным дают право пересдать после каникул.

На каникулах все болеют – грипп ходит по стране и миру. Федор Федорович измучен реакцией на свое кардинальное решение, и Ангелина Семеновна, сама еле живая от болезни, поддерживает его как может. Звонит им только Рома, информируя о настроениях курса. Всё на грани краха.

Неожиданно поддержал руководитель параллельного курса, прекрасно понимающий Божко. Платная система несправедлива: кто платит, тот и учится. А держать в поле зрения пятьдесят человек, из которых половина бессмысленная масса, – это обманывать и себя, и их самих, давая беспочвенные характеристики.

После каникул собирается весь административный синклит плюс педагоги. Смотрят подготовленные двоечниками работы. Трогает, что уцелевшие на курсе ребята им помогают. Оставляют из сдававших еще несколько человек, которые потом все равно начинают прогуливать.

Отношение к Божко со стороны руководства ухудшается с каждым днем.