Волшебный пояс Жанны д’Арк

– Во-во, работать, – поддержал мамашу старший брат, который работал давно, но получку свою просаживал на дешевое плодово-ягодное пойло. Им он лечил нервы, по собственным уверениям, вконец расстроенные.

– Я выучусь и тогда…

Мамаша слушать не стала, огрела влажным полотенцем.

Она уже устроила Стасю на рынок, к приличному человеку, вдовому, между прочим, обещавшему, что за Стасей приглядит.

А тут учеба…

– Из дому выгоню.

Стася дожидаться не стала, ушла сама, здраво рассудив, что здесь ей все равно жизни не дадут. Она и не хотела такой, с ежевечерними посиделками, склизкой картошкой, выпивкой, как единственным средством разогнать душевную тоску.

Второе чудо случилось, когда она сумела сговориться с комендантом и найти место в общаге. Комнатушка на четверых, в которой и не повернуться, соседки, не особо довольные этаким добавлением. И почетная должность уборщицы. Впрочем, работы Стася никогда не боялась. Она держалась и за комнатушку, и за панцирную кровать, и за полки в шкафу. Главное – доучиться. Она не знала, что будет, когда она доучится, но не сомневалась, что собственная ее жизнь преобразится.

С Николашей она познакомилась на третьем курсе.

Нет, не совсем верно.

Они учились в параллельных группах, только Николаша, полностью погруженный в учебу, в собственные многомудрые мысли, на Стасю внимания не обращал. Оно и к лучшему, внимание ей было без надобности, ей и так его хватало.

Особенно тяжело приходилось в первые полгода.

Однокурсники удивлялись и брезговали, преподаватели… хвалили Стасину старательность, от этого становилось только хуже. Наверное, не будь Стася такой упертой, сбежала бы.

Но она стискивала зубы.

Держалась.

И ничего, привыкли… Девчонки обнаружили, что Стася шьет прилично, и раздобыли машинку. Ее пришлось отрабатывать, но Стася справилась, и если поначалу шила задаром, то позже стала брать деньги. Она ловко управлялась и с блузками, юбками, платьями, и пальто могла перелицевать, и пуховик прострочить, чтобы пух не сбивался.

Стасю оценили.

Собственно говоря, машинка и привела к ней Николая.

– Говорят, ты брюки подшить можешь. – Он появился в комнатушке, где к третьему курсу остались лишь двое, и Стасина соседка брезгливо фыркнула. С ее точки зрения, Николаша был заучкой.

Беспомощный и бесперспективный.

Иначе почему, местный, живет в общаге? Одевается в какие-то обноски?

Николаша был нелюдим, не специально, но исключительно из особенностей собственной натуры, которая требовала тишины и покоя.

– Подошью, – сказала Стася, прикидывая, что взять с Николаши нечего. – Давай сюда.

Она справилась и с брюками, и с рубашкой, слишком большой, а оттого висевшей парусом. И, повинуясь смутному чувству жалости, накормила Николашу свежесваренными щами.

Так завязалось знакомство.

Недели не прошло, как Николаша предложил переехать к нему. Он жил один, и Стася с радостью предложение приняла. Комната его была больше и окно имела во всю стену. Здесь не хватало уюта и женской руки, и Стася с удовольствием эту самую руку приложила.

Она сделала новые наволочки.

И покрывало сшила из лоскутков.

Стол отчистила, вымыла холодильник. Навела порядок в шкафах… Ей нравилось хозяйничать, представляя, что это – вовсе не комната в общежитии, но их собственная с Николашей квартирка.

Вот так и жили.

Две стипендии. Стасин заработок, который она вкладывала и в комнату, и в Николашу, заставляя его преображаться. Иногда деньги появлялись и у Николаши, правда, тратил он их совершенно бестолково: на книги. Нет, Стася была далека от мысли, что книги – не то вложение капитала, но вот… зачем ему пособия, которые спокойно можно в библиотеке взять? И новые покупает. Ладно, пусть пособия нужны, так Николаше всего-то сказать надобно, и Стася с библиотекарем договорится, спишут за пятую часть цены. Помимо книг, Николаша покупал дорогой козий сыр, фрукты и конфеты, трюфели, до которых был большим любителем.

Стася вздыхала.

Смирялась.

И старалась не задумываться, откуда у него деньги. Впрочем, эта загадка разрешилась сама собой, когда в их комнатушке объявился смуглый, цыганского облика, тип.

– Кто это? – спросила Стася, когда тип ушел.

– Кирилл. – Николаша произнес это так, будто имя что-то объясняло. – Это… это воспитанник моей бабушки. Он за мной приглядывает.

Тогда-то Николаша и рассказал правду о своей семье. Стася не сразу и поверила.

Он, Николаша, наследник богатой старухи?

И сбежал из дому? Живет, учится, а как доучится, то уедет за границу работать?

На фантазии похоже… но был ведь Кирилл в костюмчике, купленном отнюдь не в торговых рядах, в штиблетах лаковых, и сам лощеный, что кошак редкой породы. И было пять сотен долларов, оставленных Николаше… на мелочи, как выразился тип.

Да за эти деньги Стася месяца три прожила бы, не особо себя стесняя!

А Николаша купил колечко с фианитом и предложил пожениться.

– Я тебя люблю, – сказал он, глядя на Стасю по-собачьи преданным взглядом. – Будешь моей женой?

Стася согласилась.

Будет.